Онлайн книга «Зло под солнцем»
|
— Насчет нее или кого-нибудь другого. Сегодня не произошло ничего, что показалось бы вам непривычным или необычным? Что-либо, что заставило вы вас подумать или сказать вашим коллегам: «Что за странность!» Пуаро произнес эти слова с комической интонацией, которая заставила Уэстона улыбнуться. — Честно говоря, — ответила Глэдис, — есть один пустяк. Убирая внизу, я услышала, как кто-то выпускает воду из ванной. Я еще шепнула Элси, что кто-то принимал ванну около полудня, и что это странно. — И кто же это был? — Я не знаю, сэр. В этом крыле нам было слышно только, как вода спускается по трубам, и больше ничего я не могу сказать. — Вы уверены, что речь шла именно о ванной? Может быть, вода текла по трубе от умывальника? — Нет, сэр! Шум воды, вытекающей из ванной, ни с чем не перепутаешь. Пуаро решил больше не задерживать Глэдис Нарракот, и она получила разрешение идти. Уэстон повернулся к Пуаро. — Я полагаю, что вы не придаете большого внимания этой истории с ванной. Она не может иметь отношения к нашему делу. Убийце, которого мы стараемся найди, не надо было смывать пятна крови. В этом и… Он внезапно умолк, и Пуаро закончил начатую им фразу: — В этом, как вы собирались сказать, и заключается преимущество удушения. Ни пятен крови, ни оружия скрывать не приходится. Для того, чтобы кого-нибудь задушить, нужно обладать лишь физической силой и желанием убить. Пуаро заметил, что начал возбуждаться, и продолжил уже более спокойным тоном: — Вы правы, эта история с ванной, наверное, не имеет никакого значения. Кто угодно может принять ванну, даже около двенадцати часов: миссис Редферн до того, как идти играть в теннис, капитан Маршалл, мисс Дарнли — кто угодно. Нет, это нам ничего не дает. В дверь постучали и появился один из полицейских. — Это мисс Дарнли, сэр. Оно просит вас уделить ей несколько минут. Она говорит, что забыла что-то вам сказать. — Хорошо, — ответил Уэстон. — Мы и так идем вниз. Первым, кого они встретили, был Колгейт. Выглядел он мрачно. Он вошел вместе с ними в директорский кабинет и рассказал о полученных им результатах. — Вместе с Хелдом я проверил историю с пишущей машинкой. Совершенно ясно, что он не мог напечатать все, что он напечатал, меньше, чем за час. Ему понадобилось наверняка даже больше времени, так как надо было иногда останавливаться и думать. Что касается меня, этот вопрос решен. К тому же, есть вот это письмо… Он вынул из кармана письмо и начал читать его вслух. — «Мой дорогой Маршалл! Извини меня за то, что я нарушаю твой отдых, но в отношении контрактов Берли и Тендера ситуация изменилась…» и т.д. и т.п. Письмо датировано 24-м числом, то есть вчерашним, на конверте — сегодняшний штамп утренней Лезеркомбской почты. Конверт и письмо напечатаны на той же машинке, а из текста следует, что Маршалл не мог подготовить свой ответ заранее. К тому же, в своем письме он ссылается на цифры, которые сообщил ему его корреспондент. Речь идет о крайне запутанном деле… — Так, — сказал несколько разочарованный Уэстон. — Все это, кажется, выводит Маршалла из игры. Нам надо направить расследование по другому пути. Но прежде всего я приму мисс Дарнли, которую мы заставляем ждать… Вошла Розамунда. Она, казалась, нервничала. — Я прошу вас простить меня, полковник, — начала она с очаровательной улыбкой. — Тем более, что я беспокою вас по поводу, который этого не стоит. — О чем идет речь, мисс Дарнли? — спросил Уэстон, предлагая ей жестом сесть. Она поблагодарила его, но осталась стоять. — Садиться из-за такого пустяка не стоит. Мне хватит и минуты. Я вам только что сказала, что я провела все утро на Солнечном карнизе. Но это не совсем точно. Я забыла уточнить, что я вернулась оттуда в отель, а потом опять ушла туда. — Во сколько это было? — Я думаю, примерно без четверти одиннадцать. — Вы говорите, что вернулись в отель? — Да. Я забыла взять с собой солнечные очки. Сначала я решила обойтись без них, но мои глаза быстро устали от солнца, и мне пришлось за ними вернуться. — Вы поднялись к себе в комнату и тут же ушли назад? — Да. Вернее, нет. Я зашла к Кену… к капитану Маршаллу. Я услышала стук его машинки и подумала, что сидеть у себя в номере в такое замечательное утро просто глупо. Я хотела предложить ему пойти со мной. — И что же вам ответил капитан Маршалл? Она досадливо поморщилась. — Когда я открыла дверь, он печатал с таким жаром и казалось настолько поглощенным своей работой, что я решила не беспокоить его и тихонько ушла. Я даже не думаю, что он меня видел. — В котором часу это произошло, мисс Дарнли? — Примерно без двадцати одиннадцать. Уходя, я посмотрела на настенные часы в холле… — Вот что окончательно решает проблему, — сказал инспектор Колгейт после ухода молодой женщины. — Глэдис Нарракот слышала, как он печатает до без пяти минут одиннадцать, а мисс Дарнли видела его за машинкой в одиннадцать двадцать. Без четверти двенадцать миссис Маршалл была уже мертвой. Он говорит, что провел час, печатая на машинке, и это похоже на правду. Теперь он мне кажется полностью вне подозрений… Он повернулся к Пуаро и добавил: — Похоже на то, что мсье Пуаро погружен в глубокие размышления. — Да, я думал, — медленно ответил Пуаро, — почему мисс Дарнли по собственной инициативе пришла к нам с этим дополнительным свидетельством. Инспектор выдвинул вперед подбородок. — Вы полагаете, что здесь что-то не так? Что, может быть, речь не идет, как она говорит, о забывчивости? Размышляя в свою очередь, он на несколько секунд умолк и потом опять заговорил: — Вот как я себе представляю то, что могло случиться. Допустим, что вопреки тому, что она нам заявила, мисс Дарнли не ходила на Солнечный карниз. Рассказав нам эту историю, в которой нет ни слова правды, она обнаруживает, что кто-то видел ее в другом месте или — вторая гипотеза — что кто-то ходил на Солнечный карниз и там ее не встретил. Что ей остается делать? Она быстро придумывает новую версию и, опережая наше расследование, приходит к нам и рассказывает ее. Обратите внимание на то, что она предусмотрительно сообщила нам, что капитан Маршалл не видел ее, когда она заглянула к нему в номер… |