Книга Зло под солнцем, страница 49 – Агата Кристи

И он увлек ее к первой машине. Проходя мимо Пуаро, она бросила на него недовольный взгляд…

— Я остаюсь с Линдой, — сказала Кристина Редферн.

Патрик слабо запротестовал, и Пуаро пришел ему на помощь.

— Нет-нет, мадам! Вы едете с нами. Когда у человека болит голова, единственное, что ему нужно, это одиночество!

Кристина повиновалась, и они отправились в путь. Сначала они поехали в настоящий грот Гномов, тот, который находится в Шипсторе. Вход в него оказалось так трудно найти, что им пришлось прибегнуть к помощи открытки, на которой он был сфотографирован.

Чтобы попасть в него, им пришлось карабкаться по скалам. Эркюль Пуаро отказался от этого восхождения. Улыбаясь, он следил за продвижением остальных. Кристина, от которой ее муж не отходил ни на шаг, прыгала с камня на камень с грацией молодого животного. Розамунда Дарнли искала вход в грот вместе с Эмили Брустер, которая поскользнулась и чуть было не подвернула себе ногу. Стефан Лейн оказался очень ловким и неутомимым человеком. Мистер Блатт, задержавшийся на полдороге, наделял всех поощрениями и фотографировал новоиспеченных альпинистов.

Гарднеры и Пуаро спокойно сидели на обочине. Миссис Гарднер вновь пустилась в один из своих нескончаемых монологов, в которых мистер Гарднер принимал обязательное участие своими «да, моя дорогая».

— Я всегда думала, мсье Пуаро, — мистер Гарднер разделяет мое мнение, — что нет ничего хуже моментальных снимков… Если вас фотографируют друзья, то это еще куда ни шло, но мистер Блатт совершенно бестактный человек. Он ходит у вас по ногам, заводит с вами разговоры и снимает вас. Как я уже заметила мистеру Гарднер, он ужасно невоспитан. Ведь я так и сказала тебе, Оделл, не правда ли?

— Да, моя дорогая.

— Ты помнишь, как он нас тогда сфотографировал на пляже? Может быть, он и руководствовался хорошими побуждениями, но он должен был сначала спросить у нас разрешения. Мисс Брустер как раз в этот момент вставала. Взгляните на этот снимок! У нее получилась совершенно нелепая фигура!

— Вот это верно, — сказал мистер Гарднер не дождавшись того, чтобы к нему обратились.

— И это не мешает мистеру Блатту раздавать снимки всем подряд, не спросив у вас разрешения. Я заметила, мсье Пуаро, что он дал одну фотографию и вам…

— Да, и я очень дорожу ею…

— А что касается его сегодняшнего поведения, так у меня просто слов нет! Его одного только и слышно! Он невероятно вульгарен! Скажу одно: меня от него тошнит. Вам бы, мсье Пуаро, надо оставить его под каким-нибудь предлогом в отеле.

— Ах, дорогая миссис Гарднер, это было бы отнюдь не легко!

— Я знаю. Этот человек всем навязывает свое присутствие. Я вам говорю, у него нет ни малейшего такта!

До них донеслись радостные крики: путешественники обнаружили вход в грот.

Спустя некоторое время маленький караван вновь тронулся в путь, спустился по заросшему вереском и дроком холму и остановился, следуя совету Пуаро, в прелестном уголке на берегу маленькой речки.

Узкие деревянные мостки вели на другой берег, где виднелась тенистая полянка, казавшаяся идеальным местом для пикника: приближался обеденный час.

Миссис Гарднер благополучно прошла по мостику и начала ретроспективный анализ только что испытанных ею ощущений, как вдруг раздался крик… Всем удалось благополучно перебраться на другой берег, и только Эмили Брустер, остановившись на середине мостков, оказалась неспособной идти дальше. Закрыв глаза, она стояла и покачивалась…

Пуаро и Патрик Редферн устремились к ней и помогли ей добраться до берега.

— Благодарю вас, — сказала она, покраснев от смущения. — Как это глупо с моей стороны… От воды, которая течет вниз, у меня закружилась голова… Это и впрямь глупо!

Они достали из сумок продукты, и у них получился отличный пикник.

Никто в этом не признался, но все они с удивлением обнаружили, что прогулка пришлась им по душе. Может быть, это случилось потому, что благодаря ей им удалось вырваться из гнетущей атмосферы подозрений и страхов, в которой они жили уже много дней. Весело журчащая вода, прозрачный душистый воздух, красно-желтый ковер вереска, устилавший своими яркими переливами все вокруг, заставляли забыть, что где-то в мире совершались убийства и полиция искала преступников. Они даже сомневались в их существовании. Мистер Блатт и тот забыл о роли массовика-затейника, которую он себя взял. Плотно закусив, он сел в стороне от остальных, чтобы подремать, и вскоре раздался его громкий храп, свидетельствующий о том, что он погрузился в полный счастливых видений сон.

На обратном пути солнце уже склонялось над горизонтом. С вершины холма их взглядам на секунду предстал остров с возвышавшимся над ним белоснежным зданием отеля.

Он, казалось, спокойно отдыхал в лучах заходящего солнца на берегу тихой и безмятежной бухты.

Притихшая миссис Гарднер сказала Пуаро:

— Месье Пуаро, я должна выразить вам свою благодарность. Никогда еще я себя так хорошо не чувствовала. Мы прекрасно провели время!

Навстречу им вышел майор Барри.

— Ну как, — спросил он у миссис Гарднер, — вы хорошо прогулялись?

— Замечательно! Пейзаж там просто изумительный, настоящий английский пейзаж. Вам должно быть стыдно, лентяй вы этакий, что вы с нами не поехали!

— Благодарю покорно! Сидеть на долоте и питаться бутербродами — увольте меня от таких развлечений!

Из отеля выбежала женщина, в которой Пуаро узнал Глэдис Нарракот. Поколебавшись, она направилась к Кристине Редферн.

— Извините меня, мадам, — сказала она так быстро, как позволяло ее прерывистое дыхание, — но я очень беспокоюсь за молодую мисс… мисс Маршалл… Я принесла ей в номер чаю и не смогла ее разбудить. Похоже, что она… Мне это кажется странным…

Кристина растерялась. Стоящий рядом с ней Пуаро взял ее под руку.

— Пойдемте посмотрим, что случилось.

И они быстро поднялись в номер Линды.

С первого взгляда им стало ясно, что горничная беспокоилась не зря. Линда была смертельно бледной и еле дышала. Пуаро пощупал ей пульс. На ночном столике он заметил конверт. Письмо было адресовано ему.

Кеннет Маршалл стремительно вошел в номер.

— Что случилось? Линда больна?

Кристина Редферн подавила рыдание.

— Бегите за врачом! — сказал Пуаро Маршаллу. — Не теряйте ни одной секунды! Я боюсь, что уже слишком поздно!