Книга Утеха падали, страница 142 – Дэн Симмонс

И лишь над своими последними исследованиями Колберг никогда не подшучивал. Сначала с изумлением и сомнениями, которые затем перешли в шок и пассивное приятие, он обнаружил, что существует еще и нулевая стадия. У людей, характеризующихся зародышевой стадией сознания, вообще нет никаких моральных обязательств; даже стимул боль — удовольствие не являлся устойчивым руководством для такого человека, если вообще к ним применимо понятие «человек».

Представитель нулевого уровня мог ни с того ни с сего напасть на прохожего на улице, убить его из прихоти и отправиться дальше по своим делам без малейшего намека на чувство вины или раскаяние. Эти люди, конечно, не хотели бы быть пойманными и наказанными, но они не основывали свои действия на стремлении избежать наказания. Дело заключалось и не в том, что удовольствие от свершения запретного преступления перевешивало у них страх наказания. Представители нулевого уровня просто не отличали преступления от других ежедневных поступков — они были морально слепы. Сотни исследователей бросились проверять гипотезу Колберга, но данные оказывались неопровержимыми, а выводы — более чем убедительными. В каждый отдельно взятый момент в любой культуре, в любой нации оказывалось один-два процента «особей» с нулевым уровнем морального развития.

В понедельник днем к Солу пришли. Колбен и Хейнс держали его за руки, покуда третий делал укол. Через три минуты Сол потерял сознание. Проснулся он с тяжелой головой и болью в левой руке — в его тело явно что-то вживили. Он осмотрел рану, пожал плечами и снова лег.

Освободили его в четверг. Пока Колбен произносил речь, Хейнс завязывал ему глаза.

— Мы собираемся отпустить вас. Вам запрещается удаляться более чем на шесть кварталов в любом направлении от того места, где вас высадят. Вам запрещается звонить по телефону. Позднее с вами свяжутся и сообщат, что делать дальше. Вы не должны ни к кому обращаться первым. Если вы нарушите хотя бы одно из этих правил, вашему племяннику Арону, его жене Деборе и детям не поздоровится. Вы хорошо поняли?

— Да.

Сола отвели к лимузину. Поездка заняла не более пяти минут. Колбен снял с глаз Сола повязку и вытолкнул его из открытой дверцы на улицу.

Сол остался стоять на тротуаре, глупо моргая в сумрачном предвечернем свете. Он опомнился слишком поздно, чтобы рассмотреть номер отъезжавшего лимузина. Сделав шаг назад, Сол наткнулся на негритянку с продуктовой сумкой и извинился, но со своей глупой улыбкой так ничего и не смог поделать. Он двинулся по узкому тротуару, вбирая в себя все подробности мощеной кирпичом улицы — обшарпанные магазины, низкие серые тучи, обрывок бумаги, трепещущей на медно-зеленом уличном фонаре. Сол шел быстрым шагом, не обращая внимания на саднящую боль в левой руке, пересекал улицу на красный свет, глупо махал рукой чертыхающимся водителям и чувствовал лишь одно — он свободен.

Сол понимал, что это — всего лишь иллюзия. Вероятно, кто-то из обычных прохожих, которых он встречал на пути, наблюдал за ним. Он не сомневался, что в проезжавших машинах и фургонах сидели неулыбчивые мужчины в темных костюмах, нашептывая свои сведения в радиопередатчики. Деталь, вживленная ему в руку, тоже, вероятно, содержала радиопередатчик или взрывное устройство, или и то и другое. Хотя это уже не имело никакого значения.

Поскольку в карманах у Сола было пусто, он подошел к первому встречному — огромному негру в поношенном красном макинтоше — и попросил у него двадцать пять центов. Негр уставился на странное бородатое явление, поднял здоровенную руку, словно намереваясь стереть его в порошок, потом покачал головой и достал пятидолларовую купюру.

— Глядишь, поможет, братишка, — пророкотал он.

Сол вошел в угловой кафетерий, разменял банкноту на двадцатипятицентовики и набрал номер израильского посольства в Вашингтоне. Его отказались соединить с Ароном Эшколем или Леви Коулом. Тогда он назвал свое имя. У секретарши не то чтобы явственно перехватило дыхание, но голос ее заметно изменился.

— Да, доктор Ласки. Если вы можете подождать минутку, я уверена, с вами поговорит мистер Коуэн.

— Я звоню из платного телефона из Филадельфии, штат Пенсильвания, — ответил Сол и назвал свой номер. — У меня мало монет, не могли бы вы мне перезвонить?

— Конечно, — откликнулась секретарша.

Через некоторое время раздался звонок, но едва Сол поднял трубку, связь прервалась. Он перешел к другому аппарату, чтобы самому связаться с посольством, но после первого же гудка в аппарате раздался статический шум.

Сол вышел из кафетерия и бесцельно побрел по улице. Модди и его семья убиты — он чувствовал это сердцем. Теперь они уже ничем не могли его запугать. Он остановился и огляделся, пытаясь распознать агентов, следующих за ним. Белых было немного, но это ничего не значило — в ФБР работали и цветные.

С противоположного тротуара на проезжую часть вышел красивый негр в дорогом верблюжьем пальто и двинулся навстречу Солу. У него были крупные волевые черты лица, широкая улыбка, зеркальные стекла очков скрывали глаза. В руках он держал дорогой кожаный портфель. Приблизившись к Солу, мужчина остановился, улыбнулся ему, как старому знакомому, и, сняв кожаную перчатку, протянул руку. Сол пожал ее.

— Добро пожаловать, моя маленькая пешка, — произнес негр на безупречном польском языке. — Пора тебе вступить в игру.

— Оберет... — Сол ощутил странное волнение, словно глубоко внутри что-то завибрировало, но он потряс головой, и это чувство растаяло.

Негр улыбнулся и перешел на немецкий.

— Оберет. Почетное звание, давненько я его не слышал. — Он остановился перед рестораном Хорна и Хардарта и сделал жест рукой. — Хочешь есть?

— Вы убили Френсиса.

Негр рассеянно потер щеку.

— Френсиса? Боюсь, я не... Ах да! Юного детектива. Ну... — Он улыбнулся и покачал головой. — Пойдем, я угощаю.

— Вы же знаете, что за нами следят, — сказал Сол.

— Естественно. А мы следим за ними. Не самое продуктивное занятие. — Он распахнул дверь и добавил по-английски, пропуская Сола вперед:

— Только после вас.

— Меня зовут Дженсен Лугар, — представился негр, когда они устроились за столиком в почти пустом ресторане. Лугар заказал чизбургеры, лук, запеченный в тесте, и ванильный эль. Сол сидел, не отрывая взгляда от чашки с кофе.

— Вас зовут Вильгельм фон Борхерт, — произнес он. — Если когда-либо и существовал человек по имени Дженсен Лугар, его давным-давно уже нет.

Негр сделал резкое движение рукой и снял очки.

— Вопрос чистой семантики. Тебе нравится игра?

— Нет. Арон Эшколь мертв?

— Твой племянник? Да, боюсь, что так.

— А члены его семьи?

— Тоже.

Сол глубоко вздохнул.

— Как это случилось?

— Насколько мне известно, мистер Колбен отправил своего любимчика Хейнса с коллегами к твоему племяннику. Там вроде бы взорвался газ, но я почему-то уверен, что несчастные были мертвы задолго до того, как появились первые языки пламени.