Онлайн книга «Орудия Ночи. Книга 2. Властелин Безмолвного Королевства»
|
За спиной у горбуна нарисовался из воздуха старик в коричневом плаще, улыбнулся, помахал рукой и снова исчез. Ринпоче с видимым трудом взял себя в руки. Он не привык, чтобы ему перечили. Должно быть, Анна Менандская, в отличие от всех остальных, видела в нем что-то особенное. Иначе зачем наделять его такими полномочиями? – Возможно. Но нынешний патриарх задержится на своем месте ненадолго. Верно. Хект как раз собирался обсудить кое-какие свои соображения с принципатом Делари и Кловеном Фебруареном. Хьюго Монгоз в качестве патриарха ему нравился. – И тем не менее. Ни один из основных претендентов на мантию патриарха Анну Менандскую не жаловал. Некоторые принципаты из соседних с Арнгендом государств желали, чтобы преемник Бонифация VII отвернулся от Регарда и его матери и отменил благословение Безупречного. Хект сомневался, что дело дойдет до этого: подгоняемые Анной арнгендцы исправно снабжали церковь деньгами. И именно из Арнгенда больше всего воинов отправлялось защищать чалдарянские государства в Святых Землях. – Ситуация в Салпено, главнокомандующий, вас не коснется. Я хотел бы побеседовать о том, чем вам в скором будущем придется заняться. – Я слушаю. – Хект решил дать Ринпоче возможность высказаться – вдруг удастся узнать что-нибудь интересное. – Бонифаций хочет отправить вас назад в Коннек. – Такие слухи ходят. Никаких распоряжений мы пока не получили. – Патриарх приказал распустить Конгрегацию. – Да. – Хект не стал говорить, что это решение поддерживает. – Возможно, он рассчитывает, что вы исполните это. Пайпер кивнул. Приказ будет исполнен. Пайпер собирался отсылать в Брот всех членов Конгрегации, которые откажутся повиноваться Бонифацию VII, – пусть их судят церковным судом. – Мы просим вас не усердствовать. Братья из Конгрегации выполняют волю Господню. – В обход голоса Господня на земле? На лице горбуна промелькнуло раздражение. Его прогнившая в своей продажности натура не допускала даже мысли о том, что другие могут оставаться честными. В крайнем случае они уж точно используют свою подозрительную честность в своих собственных интересах. – Коннек очистится от ереси, – заявил Ринпоче. – По воле моей госпожи. Я предлагаю вам помочь нам разделаться с ересью. – Да, если на то будет воля патриарха и коллегии. И снова Ринпоче скривился от злости: – Король молод. У него впереди долгие годы правления. И еще при его жизни Коннек перейдет к Арнгенду. – Нам не о чем с вами говорить. Вы живете в мире иллюзий и понятия не имеете, что происходит вокруг. Полагаю, с моей стороны было крайне неразумно даже встречаться с вами. – Вы еще пожалеете. – Сомневаюсь. До тех пор пока Анна будет полагаться на людей, подобных вам, ее ждет новый Карон-анде-Лет, новый Калор и новая резня у Черной горы. Всего хорошего. – Мы еще устроим священный поход на Коннек, главнокомандующий. С вами или без вас. – Скорее всего, без меня. Но решение будет принимать патриарх. Мадук нагнал Хекта и пошел с ним рядом. – Встреча закончилась быстрее, чем я ожидал, – сказал он. – Это был не посол Арнгенда, а агент Анны Менандской. Хочет, чтобы я закрыл глаза на их бесчинства в Коннеке. И позволил Конгрегации снова натворить там дел. – Вы его послали куда следует? – Я вел себя более осмотрительно. Хотя и ненамного. Интересно, а Кловен Фебруарен не сыграл с горбуном какой-нибудь злой шутки? – Анна очень властолюбива. И в Арнгенде, и за его пределами у нее полно врагов. Но она не обращает на них внимания. Когда-нибудь такое пренебрежение ей аукнется. – Когда нам нужно быть в Пенитале? – Через два часа. Ведь ваша встреча с арнгендским послом должна была закончиться позже. – Тогда заглянем по пути в Кастеллу. Займусь бумагами. – Почему бы просто не отдохнуть? – Отдыхать буду в гробу. К тому же сегодня мне нужно закончить пораньше. Вечером меня ждет в своем особняке принципат Делари. Хорошо бы не опоздать. Пениталь, бротский дворец Граальских императоров, размерами уступал разве что Кройсу, дворцу Чиаро, Кастелла-доллас-Понтеллас да еще нескольким полуразвалившимся громадам, которые остались в Броте еще с древних времен. Сам Пениталь был одного возраста с Граальской Империей. Эту каменную махину возвели на месте тюрьмы, а еще до тюрьмы там находилась гладиаторская школа, где обреченных сложить свою голову на арене воинов обучали умирать красиво. Название дворца происходило от какого-то древнебротского слова. И связано оно было с неприязнью к наместникам императора в вечном городе. Хекта провели в огромный зал, где ждал мажордом. Перед этим ему пришлось пройти через несколько постов браунскнехтов, и после каждого такого поста в сопровождавшей его свите телохранителей становилось на одного человека меньше. Когда мажордом повел Хекта в ту часть дворца, где ожидал посол, рядом с ним уже оставался только Мадук. Однако и ему пришлось остановиться перед дверью. И надеяться, что северяне побоятся спровоцировать войну и не выкинут какую-нибудь глупость. Переступив порог, Хект заметил в дальнем углу длинной, узкой и весьма богато обставленной комнаты Ферриса Ренфрау. – Сегодня все являются на встречи, назвавшись чужим именем. – Неужели? – удивился Ренфрау. Хект рассказал ему о своей беседе с Ринпоче. Быть может, в империи заинтересуются намерениями Анны. – Понимаю, к чему ты клонишь, – сказал Ренфрау. – Я не собираюсь принуждать тебя действовать в интересах империи. Не напрямую. Мы и так нарадоваться не можем нынешнему положению дел. Он серьезно или шутит? – Просто хотел передать тебе приглашение на свадьбу императрицы и короля Джейма Касторигского. – Опять? – Опять. В этот раз она состоится. Чтобы в Диреции не случилось очередного потрясения. – Зачем? – Зачем устраивают эту свадьбу? Или зачем тебя позвали? – Зачем меня позвали? – Не знаю. Императрица захотела. Меня ее желание удивило. Видимо, тут приложил руку кто-то еще. Хект и бровью не повел. Он понятия не имел, что именно известно Ренфрау. Между Альтен-Вайнбергом и теми краями, куда заносила его судьба, иногда пролетали письма. Каменное выражение на лице Ренфрау говорило о том, что известно имперскому шпиону больше, чем следует. Возможно, кое-что он даже читал. Хотя, даже если какое-то письмо и попало в чужие руки, в нем не было ничего такого, что скомпрометировало бы автора. |