Онлайн книга «Орудия Ночи. Книга 2. Властелин Безмолвного Королевства»
|
– Кловен Фебруарен. – Да. – Ваш дедушка? – И твой прапрадедушка. – Надо же, живой и выглядит моложе Грейда Дрокера. – Я тоже ничего не понимаю. – А я думал, Властелин Безмолвного Королевства – это вы. – Я им и был. Хотя никогда не чувствовал себя на своем месте. Но если он здесь, то я больше не Властелин. Фебруарен был истинным Неизвестным. Он и работал с Моделью. – Хм… – Мне таланта недостает. Как и моему отцу. Таланта и любви к эффектным выходкам. Сейчас проект уже почти забыли. Проект-то, может, и забыли, но страх перед Делари никуда не делся. Муньеро Делари, например, боялась вся коллегия. – Герис, входи, – велел принципат, внимательно изучив каморку. В комнате было четыре двери. Стены и пол облицованы гладким мрамором, казавшимся желтовато-розовым в неярком свете лампад, поверхность камня испещряли тонкие серые прожилки. – Узнаю́ его чувство юмора, – захихикал принципат Делари. – Эта дверь выходит на улицу – с западной стороны дома. А значит, он мог пользоваться ею, когда ему вздумается, никто бы не заметил. А вот эта дверь, через которую он только что вышел, ведет в галерею, что тянется вдоль внешней стены флигеля. Галерею построили давным-давно, чтобы оборонять особняк, но сегодня проку от нее никакого. Маленькие застекленные оконца света почти не пропускают, разглядеть что-то можно только в полдень, да и то в лучшем случае увидишь лишь запустение и грязь, которые тут развели слуги. Принципат поглядел на Хекта и Герис, которые ждали его указаний, и снова усмехнулся. – А ведь я порой бываю чрезвычайно сообразительным мерзавцем, а? – Ты сам это сказал, дедушка. Я такого повторять не буду. – Умная девочка! Раз он туда вышел – проверим галерею. Наверняка оставил нам подсказки. – Что нам делать, ваша светлость? – спросил Хект. – Покончим с этим, Пайпер. Вперед. Я пойду сразу за тобой. Хотя что от меня толку, если Девятый Неизвестный разозлится. Хект ступил за порог комнаты. За ней действительно оказалась галерея – темная и грязная, как и говорил принципат Делари. – Есть ли смысл за ним гнаться? – спросил Пайпер. – Он может морочить нам голову, сколько ему вздумается. Нужно действовать осторожно. Ему-то осторожничать незачем. Вы же волшебник, воспользуйтесь своим даром. Запястье с амулетом ныло, да и сгустившаяся впереди тьма не внушала доверия. – Пайпер, он колдует гораздо лучше и одолеет меня в два счета. – Дедушка, сделай что-нибудь. Пайпер прав. Иначе мы всю ночь будем за ним гоняться. Старик помрачнел. И побледнел. Неожиданно галерея озарилась и стало светло как днем. В дюжине футов от них из какой-то двери выскочил человек в коричневом одеянии, волосы у него стояли дыбом, глаза вытаращены. – Ты что натворил? – прохрипел он. – Выходи – познакомься с моими внуками, – сказал Делари. Загадочный незнакомец быстро успокоился. – Долго же ты медлил, – провозгласил он. Внезапно спокойствие это сменилось крайним раздражением. – Не надо! – прорычал Хект, готовясь к худшему, но мужчина в коричневом лишь удивленно посмотрел на него. – Это действительно Фебруарен? – Да. И выглядит почти так же, как в те времена, когда я поступил к нему в подмастерья. Дедушка, я думал, ты умер. – Так и было задумано, Муно, чтобы ты и все остальные считали меня мертвым. – Но почему? – Гораздо проще разгуливать повсюду и везде совать свой нос, когда тебя считают усопшим. Итак, вы меня нашли. Заходите. Нужно о многом поговорить и многое сделать. – Не все считают вас мертвым, – сказал Хект. – Принципат Монгоз узнал вас в толпе в Закрытом Дворе. – Хьюго с самого рождения был тем еще занудой. Из-за него в том числе я и решил убраться с глаз долой. Он все свои силы бросил на то, чтобы урезать мне финансирование, карьеру на этом сделал. И все из личной неприязни. Как только мое место занял Умберто, паршивец мигом успокоился. – Умберто – это мой отец и его сын, – пояснил Делари. Если в сегодняшних рассказах принципата была хоть толика правды, Хект происходил из длинной династии незаконнорожденных. По крайней мере, хоть не стал епископальным священником. Или волшебником. Благодарить за это следовало, видимо, Господа Бога и родную мать. Кловен Фебруарен привел их в небольшие, но вполне уютные и обжитые покои. Стульев там не было. – Ко мне никто не приходит, – пояснил колдун в ответ на невысказанный вопрос. – И ты, Муно, никогда бы не выследил меня, если бы не этот мальчик. Приходится его защищать. Слишком опасные люди на него ополчились. – Назовите хотя бы двоих, – предложил Хект. – И скажите, зачем им это. – Эр-Рашаль аль-Дулкварнен. Зачем ему это, даже я с моими способностями не очень понимаю. В Дринджере затаилось что-то темное, о чем не подозревают ни Гордимер, ни каиф. – (Хект не усомнился в его словах: он и сам подозревал нечто подобное.) – А еще Непорочный Второй, Анна Менандская, герцог Тормонд, да и все прочие, кто хочет, чтобы патриарх оставался бессильным безумцем и не смог претворить в жизнь свои патриаршие желания. Ты многих пугаешь. И наконец, Руденс Шнайдель с Артесипеи. Его мотивы так же неясны, как и мотивы эр-Рашаля. Он скрывается в сердце Атафильских гор, в крепости Арн-Беду. Те края императорам так и не удалось покорить. Шпионить за ним не выходит. Я не понимаю мотивов Шнайделя, но вспомни о других волшебниках: Масант аль-Сейхан и та женщина, Старкден, тоже пытались тебя убить. – Хорошо. Не знаю, готов ли я поверить… – Были и другие. Список можно продолжать бесконечно. И никто из этих горемык не знал, зачем тебя нужно убивать. На каждое покушение, которое ты умудрился не проглядеть, приходится еще дюжина таких, которые мне удалось предотвратить. – Но почему вы это делаете? – Ты – моя родня. – Только не надо снова… – Помолчи! Дело не только в этом, но во многом именно в этом. И все твои выдумки ни на волосок не изменят истины – ты тот, кто ты есть. – Ты уверен, дедушка? – спросил Делари. – Сомнений быть не может. Разве что он сомневается, потому что не хочет, чтобы это было правдой. – Они знали, кто он, когда посылали его сюда? – уточнил принципат. – Нет. И сейчас не знают. От него просто хотели избавиться. Гордимер боялся, что его капитана очень уж любят солдаты. Эр-Рашаль боялся того, что ему известно, но не мог расправиться с неугодным прямо в Дринджере: слишком много тогда возникло бы вопросов. |