Книга Легион. Кн. 2. Неопознанная, страница 13 – Ками Гарсия

Элль вскинула руку:

– Мне бы вкратце.

– Дед всегда говорил, что дьявол кроется в деталях. И истина тоже. – Прист застенчиво улыбнулся. – Ладно, я постараюсь. Франкмасоны и иллюминаты – это тайные общества, существующие несколько веков, но у них разные задачи. Иллюминаты хотели свергнуть существующие правительства и церкви и установить новый мировой порядок.

– Значит, иллюминаты были плохими парнями? – уточнила Элль.

– Определенно, – кивнул Лукас. – И задачей Легиона Черной Голубки было остановить их.

– А франкмасоны? Они хорошие или плохие?

Лукас усмехнулся:

– В Средние века возникла организация вольных каменщиков, которые желали сохранить свои профессиональные тайны и передавать дальше свое искусство. Так что франкмасоны – хорошие ребята.

– И зачем бы Полу Ревиру становиться членом обоих обществ?

У меня в голове не укладывалось, что патриот, который проскакал всю ночь, чтобы предупредить часовых о приближении британских частей, оказался заодно и членом общества иллюминатов.

– Иллюминатов было намного меньше, чем франкмасонов, и им приходилось прятаться от Католической церкви… и от Легиона, – пояснил Прист. – Поэтому иллюминаты просочились в масонские ложи. С тех пор там и прячутся.

– То есть они до сих пор существуют?

Я представляла себе иллюминатов в виде бородатых типов, похожих на Леонардо да Винчи, давно исчезнувших, как рыцари Круглого стола.

– Мой дед столкнулся с парочкой иллюминатов, когда учился в Йеле, – сказал Прист. – Как-то вечером он занимался в библиотеке, где хранятся редкие издания, и поймал двоих парней, которые пытались взломать шкаф. Он хотел их остановить, но они его здорово поколотили.

– А откуда он узнал, что это были иллюминаты? – насторожилась я.

Прист назидательно поднял палец с кольцом:

– По кольцам. Речь не о ерунде, что продается в Интернете, с изображениями пирамид и пентаграмм. Это были настоящие вещи. Око Провидения, окруженное Лучами Просвещенности. Учитывая эти кольца и то, что они украли, все очевидно. По крайней мере, члену Легиона.

– А что же они украли? – напряженно произнес Лукас.

– «Crimorium Verum».

– Древнейший и очень опасный гримуар… – Алара содрогнулась. – Книга черной магии. Предназначена специально для обуздания силы демонов.

– Но зачем она им понадобилась? – удивилась Элль.

Алара покачала головой:

– Представления не имею. Мне только известно, что моя бабушка не доверяла иллюминатам. Называла их демонами среди людей.

Элль подошла к последней витрине, над которой висела табличка «Современные патриоты».

– В общем, иллюминаты похожи на легионеров. Я бы предпочла остаться в компании Джона Хэнкока и патриотов. – Элль заглянула в витрину. – Поверить не могу, что все это настоящее. Такие шнурки могли принадлежать кому угодно.

Джаред нежно обнял меня за талию и показал на ближайшую настенную витрину:

– Это уж точно полная ерунда.

Под стеклом, в середине витрины, висел лист бумаги в рамке. Стихотворение на нем было якобы написано рукой Эдгара Алана По.

– Абсолютно уверен, что Алан По не пользовался шариковой авторучкой.

Мы изучали это стихотворение на курсе английской литературы год назад, и моя эйдетическая память сразу восстановила текст. Я всмотрелась в лист под стеклом, и кое-что показалось мне странным.

ОДИН

Эдгар Алан По

1829 год

Я с детских лет был не таким,

Как все, – и мир мой был другим,

Не мог, в отличие от них,

Излить поток страстей своих;

Кто я такой, не мог понять,

Печаль мою не мог прогнать,

Для счастья не было причин,

И коль любил, любил один —

В том детстве – раннею порой

В разгаре жизни штормовой,

Из всех глубин добра и зла

Мне тайна явлена была:

Будь от ливня иль ключа,

От скалы или ручья,

Света солнца надо мной,

Злата осени шальной,

Блеска молний в небесах,

Что в меня вселяли страх;

Будь то гром или гроза —

Туча застила глаза

И в небесной белизне

Ангелом казалась мне [1] .

– Последняя строчка неправильная. Должно быть: «Демоном казалась мне».

Джаред посмотрел на брата:

– Полагаю, это какой-то шифр?

– Мне нужна бумага. – Лукас уже царапал что-то у себя на ладони.

Элль порылась в своем переносном комоде и откопала старый тест по истории:

– Вот!

Лукас перевернул лист чистой стороной и прижал к витрине. Он переписал последнюю строку стихотворения и принялся вычеркивать буквы по известной лишь ему схеме. Мы наблюдали за тем, как Лукас пишет слова в нижней части листа, пока он не исчерпал все варианты.

– Это не буквенный шифр.

Прист всмотрелся в стихотворение:

– Попробуй по составным частям.

Лукас проверил еще несколько комбинаций, а мы подсказывали слова с нужными буквами, даже если их не было в тексте.

– А что, если попробовать настоящий текст – с демоном? – предложила Алара.

Я снова подошла к витрине. На этот раз я визуализировала слова так, словно это были образы на картине: сосредоточилась на очертаниях отдельных букв, на очертаниях стихотворения в целом, на пустом пространстве вокруг слов… Но ничего не приходило в голову, зато я обратила внимание на этикетку над стихотворением: «Пожертвовано Рамоной Кеннеди».

Таких совпадений не бывает.

Лукас смял лист и швырнул на пол:

– Тот, кто это придумал, был повернутым идиотом.

Прист уставился в потолок:

– А может, нам нужно Орудие, чтобы прочитать послание. А оно лежит сейчас на полочке у какого-нибудь пожарного.

– Тогда мы пропали. – Джаред хлопнул ладонью по витрине.

А я не могла отвести глаз от таблички.

– Эту копию написал мой папа или попросил кого-то это сделать для него…

Почерк отличался от того, которым была написана записка, оставленная отцом двенадцать лет назад, но подделка действительно копировала стиль По.

Джаред сплел свои пальцы с моими.

– Почему ты так говоришь?

Я показала на табличку:

– В детстве я ненавидела свое имя. Но когда я на него жаловалась, мама говорила: «Наверное, мне следовало согласиться с твоим отцом». Он хотел назвать меня Рамоной, в честь его любимой группы «Рамоны».