Онлайн книга «Работа с риском (сборник)»
Опер кивком указал на стул, сказал жене «Целую» и повесил трубку. Минуту-другую он рассматривал изъятые у меня вещички: мобильник, ключи и последние деньги. Потом посмотрел мне в глаза. Явно озадаченно, словно не зная, о чем спрашивать. – Хм… Слушай… Я много чего видел, конечно… Но чтобы кто-то на разбое положил своих, да еще представился ментом… Какая-то ерундистика полная. Не объяснишь, с чего это тебя так переклинило? Обкурился? Хороший вопрос для «Что, где, когда?». Надо брать помощь клуба. Не рассказывать же ему про историю с Ксюхой, про мои «ментовские» похождения. Про китайскую поэзию, песенку «Green Day» и окопы. Место в психиатрическом стационаре обеспечено. Особенно если он запишет мои слова в протокол. – Ну, я же обещал, что помогу… Вот, помог. – Ну, надо же… Спасибо, конечно, товарищ старший лейтенант… Только вот у меня другое объяснение. Более приземленное. – Булгаков как-то не очень перспективно улыбнулся. – Там ведь твоя знакомая оказалась. Одноклассница, кажется. – И что? – И ты её, конечно, увидел. Испугался, что она тебя узнает, и решил красиво соскочить. Вот это повернул! На всё-то у них есть объяснение… – Да как узнает?! Я ж в маске был! А увидел ее потом. Когда уже маску снял. – Иного можно узнать, сколько б масок ни одел. И у этого с русским языком беда: не «одел», а «надел». Но мне не до того. Надо спасать свою честную фамилию. – Да клянусь, не видел я! Она на полу лежала, лицом вниз! – А если бы увидел? – Тем более всех бы положил! – Хм… А почему было просто не свалить? Добровольный отказ от преступления. А так сядете. Эти точно, по крайней мере. Насчет тебя – пока вопрос. Но думаю, тоже. Кто ж поверит, что ты, ранее судимый, хотел помочь органам? Еще про гражданский долг расскажи и высокие моральные принципы. Вот, блин, система: ограбишь – плохо, грабителей поймаешь – все равно плохо. Как же им угодить? – Давай-ка с самого начала. Как на дело пошли, кто предложил, что хотели взять?.. По возможности, подробней. Чего хотели взять… Горящие путевки на Кипр. Ладно, в партизана играть смысла никакого. Поведал. Только про Тихоню пока не заикался и про драку с Добролюбовым. Идею предложил Гера, сказав, что в офисе будет много-много черного нала. Остальных видел впервые, это Герины кореша. Согласился, потому что срочно были нужны деньги, но когда влетели в офис, понял, что поступаю плохо, и поступил хорошо. Потом увидел Веселову. Вот и весь сюжет. – А кто сказал Суслятину, что в офисе будут деньги? Хотя я уверен, что без Ксюхи здесь не обошлось, свои версии строить не стал. – Без понятия. Спросите у него. – Уже спросили… И с одноклассницей твоей потолковали. Точно: при делах Ксюха. Как же так, одноклассница? Запудрила мне, невинному юноше, мозги своей любовью. Непонятно только, зачем вся это кинокомедия? Неужели ради прибыли? Как грустно… А я терзался, ночь не спал… – Что, она наколку дала? – Она… Ну, зараза… Обидно даже не то, что она. Обидно, что меня – бывалого, повидавшего жизнь человека – обставили, как последнего чушка. – Неумышленно… Три дня назад она болтала вечером по телефону с какой-то подругой. Просила денег. Та отказала. Тогда Смехова ляпнула, что попробует занять у начальника, мол, послезавтра в офис привезут деньги за путевки для целой группы… А группа летит в Китай, то есть деньги немалые. Больше «лимона». Она попробует уговорить шефа дать часть суммы в долг на несколько дней, потому что оплатить гостиницу можно позже… А телефончик стоит у нее в коридоре, и разговорчик подслушал сосед-наркоман. И кому он его дословно передал? А?.. Неужели не знаешь? Фу-у… У меня отлегло от сердца. Неумышленно… Она же для меня, мудака, деньги искала. И телефон у нее действительно в коридоре. Помнишь, как просила переставить… Но какой растяпой в школе была, такой и осталась. Кто же о деньгах по телефону говорит? Сейчас же всех слушают! – Что молчишь? Так знаешь или нет? – Тихоне? – Правильно! Обижен Костик был на соседку очень за что-то, ну и слил тему. А Тихоня вас подтянул. За ним, кстати, уже поехали. – Про соседа Ксюха вспомнила? – Нет, Суслятин колонулся… Недолго, кстати, мучался. Он все в себя прийти не может после твоего подвига. Да, накосячил ты, по их понятиям, реально. Не боишься? Тихоня злой, и память у него хорошая. Насчет панического страха не знаю, но опасения, конечно, имеются. Двойной косяк. Ладно бы по-тихому застучал, а то открыто, да еще ментом представился. Даже если Тихоню упакуют, он пришлет весточку из глубины Сибирских руд. И попробуй спрячься. – Разберусь… – Ну, мне, по большому счету, все равно, что там между вами произошло, и почему ты их вломил. Это твои проблемы. А мои – преступление раскрыть. А чего там теперь раскрывать? Всё уж за тебя раскрыли, сыщик. Опер достал из стола чистый бланк объяснения. Шустро записал мои показания. Еще раз уточнил: – Так что писать о причинах? Зачем ты это сделал? – Ну я же сказал: хотел помочь. – Ты это и на суде расскажешь? – У меня есть другие варианты? – Например, сказать правду. – Это и есть правда. – Что ж, хозяин – барин… Он протянул мне заполненный бланк, чтобы я расписался. Но наручники при этом с меня не снял. Не верит в искренность чувств и чистоту помыслов. – Сейчас приедет следователь, допросит и решит, что с тобой делать. То ли свидетелем пойдешь, то ли соучастником. То ли добровольный у тебя отказ, то ли недобровольный. – А ты как бы решил? Булгаков смутился и ответил не сразу. Вернее, вообще не ответил, потому что ожил лежащий на столе мой мобильник, оповестивший о приходе эсэмэски. – Интересно, кто это нас беспокоит? – Опер поднес трубку к глазам. – Не возражаешь, если нарушу тайну переписки?.. О, да тут шифровка, кажется… Что это значит? Он перевернул дисплей. 502 – Не знаю… Похоже, по-китайски. – Да? А я думал, у них иероглифы. Ну, ладно… Пошли обратно. В камеру хранения. Он так и не заикнулся о Добролюбове. Придется самому напомнить. – Погоди… Добролюбов к тебе не приходил позавчера? – Сашка, что ли? |