Книга Друд, или Человек в черном, страница 196 – Дэн Симмонс

— Полная чушь! — громко сказал я в перерыве между раскатами грома. — В свое время мне довелось весьма обстоятельно исследовать месмеризм и животный магнетизм. Невозможно управлять людьми на расстоянии и в течение длительного времени, а тем более поработить внушенной галлюцинацией вроде этого вашего… мозгового жука.

— Вы так считаете? — спросил Баррис. В мерцающем свете я видел, что негодяй по-прежнему улыбается, но теперь жутковатой, иронической улыбкой. — Вы, мистер Коллинз, не видели кошмара, произошедшего в Подземном городе через несколько часов после того, как я отправил вас в нокаут — за что я искренне извиняюсь, сэр, но тогда я принял вас за одного из них, за Друдова агента с жуком в нутре.

— И что же за кошмар произошел там после того, как вы оглушили меня до беспамятства, сыщик Баррис?

— Я больше не сыщик, мистер Коллинз. Это звание и ремесло навсегда потеряны для меня. А что случилось через несколько часов после того, как вас вынесли из Подземного города, сэр, так это засада и кровавая резня.

— Вы преувеличиваете.

— По-вашему, сэр, девять убитых славных парней — преувеличение? Мы искали Друдово логово, Друдов храм и самого Друда, разумеется… но он с самого начала заманивал нас все дальше и дальше в западню.

— Это нелепо, — сказал я. — Вас там было человек двести той ночью.

— Сто тридцать девять, мистер Коллинз. Почти все — свободные от дежурства или отставные полицейские. И почти все — люди, знавшие Хибберта Хэчери и сошедшие с нами под землю, чтобы поймать его убийцу. Меньше двадцати человек среди нас знали, что за чудовище Друд на самом деле — не обычный душегуб и вообще не человеческое существо, — и пятеро из них погибли той ночью от рук рабов-убийц. От рук многочисленных головорезов и душителей, покорных магнетической воле мозговых жуков, которых, по вашему утверждению, не существует. А сам инспектор был убит на следующий день.

У меня отвалилась челюсть.

— Убит? Убит?! Не лгите мне, Баррис. Вы меня не проведете. В лондонской «Таймс» — а я разговаривал с составлявшими некролог репортерами — сообщалось, что инспектор Филд скончался от естественных причин. Он умер во сне.

— Да ну? Разве ваши репортеры были там наутро после его смерти и видели выражение ужаса, запечатлевшееся на мертвом лице бедного старика, мистер Коллинз? Я был там. Именно за мной перво-наперво послала жена инспектора Филда, когда нашла его мертвым. Разинутый рот и выпученные глаза не наводили на мысль о мирной смерти во сне от остановки сердца, мистер Коллинз. У него в глазах полопались все сосуды.

— Насколько мне известно, именно такие симптомы бывают при апоплексическом ударе.

Сверкнула молния, и на сей раз раскат грома последовал незамедлительно за вспышкой. Гроза бушевала прямо над нами.

— А после апоплексического удара остается шелковый шнур завязанный двойным узлом, мистер Коллинз?

— О чем вы говорите?

— О визитной карточке индусского душителя, убившего бедного Чарльза Фредерика Филда во сне, сэр. В данном случае — о трех или четырех душителях. Один прижимал подушку к искаженному удушьем лицу моего работодателя и друга, а по меньшей мере двое — скорее всего, трое, поскольку Филд был сильным человеком, несмотря на возраст, — удерживали его, пока затягивалась петля. Он умер мучительной смертью, мистер Коллинз. Страшной смертью.

Я не знал, что сказать.

— В штате сыскного бюро инспектора работали семь агентов, включая меня, — продолжал Баррис. — Все они, включая меня, были самыми лучшими, самыми опытными отставными полицейскими в Англии. С января пятеро из них погибли при загадочных обстоятельствах. Шестой покинул семью и бежал в Австралию, но это ему не поможет. У Друда агенты во всех до единого портах мира. Я уцелел потому только, что залег здесь, в вонючем Друдовом болоте, — и тем не менее за последние полгода мне пришлось расправиться уже с тремя наемными убийцами, приходившими по мою душу. Поверьте мне, сэр: я сплю вполглаза, когда вообще сплю.

Словно что-то вспомнив, Баррис вынул из кармана пистолет Хэчери и отдал мне.

Вспышка боли полыхнула за пульсирующим правым глазом, и в голову мне пришла мысль, что я запросто могу застрелить Барриса сейчас и его труп не обнаружат еще несколько недель или месяцев, пока сюда не вернутся Друдовы последователи. Заслужу ли я их расположение таким своим деянием?

Жмурясь от слепящей, тошнотворной боли, я спрятал дурацкий пистолет в карман плаща.

— Зачем вы привели меня сюда? — прохрипел я.

— Во-первых, чтобы проверить, не стали ли вы… одним из них, — сказал Баррис. — По моему мнению — не стали.

— Вам не нужно было тащить меня на поганые языческие чердаки, чтобы выяснить это, — прокричал я, перекрывая грохот грома.

— На самом деле — нужно, — сказал Реджинальд Баррис. — Но что важнее, я хотел сделать предостережение.

— С меня довольно предостережений, — отрезал я.

— Это предостережение не для вас, сэр.

На полминуты воцарилась тишина — первая продолжительная пауза между громовыми раскатами с момента, когда мы покинули дом Опиумной Сэл. И тишина эта невесть почему наводила больше страха, чем предшествующий грохот грозы.

— А для Чарльза Диккенса, — закончил Баррис.

Теперь настал мой черед рассмеяться.

— По вашим же словам, Диккенс встречался с Друдом сегодня утром перед рассветом. Если он один из Друдовых… как вы там выразились?.. жуконосных рабов, то чего ему опасаться?

— Мне кажется, он не раб, мистер Коллинз. Мне кажется, ваш друг заключил с Друдом сделку наподобие фаустовской — какого именно рода, я не знаю.

Я вспомнил, как Диккенс однажды сказал мне, что пообещал написать биографию Друда. Но об этом обстоятельстве было глупо даже задумываться, и уж тем более — упоминать.

— В любом случае, — продолжал Баррис, чье лицо под налетом грязи внезапно приобрело изможденный вид, — от одного из убийц, посланных Друдом по мою душу, я узнал, что Диккенс умрет в семидесятом году.

— Я думал, вы убили всех убийц, посланных Друдом по вашу душу, — сказал я.

— Так и есть, мистер Коллинз. Так и есть. Но двух из них я заставил заговорить, прежде чем они освободились от смертной оболочки.

При этих словах меня прошиб холодный пот.

— До семидесятого остался год, — проговорил я.

— На самом деле чуть больше шести месяцев, сэр. Друдовы приспешники не сказали, в каком именно месяце они совершат покушение на мистера Диккенса.

В следующий момент, словно услышав сигнальную реплику, гроза разразилась во всем неистовстве. Мы оба вздрогнули, когда вдруг ливень с дикой яростью обрушился на старую гонтовую крышу.

Луч фонаря бешено заметался по стенам, когда Баррис резко прянул назад и с трудом восстановил равновесие.