Онлайн книга «Жена воина, или Любовь на выживание»
|
Еще один сверок оказался как раз таки вместилищем инструментов. В результате пока я кормила Ара и спаивала всякой гадостью (мясо как, оказалось, нужно было кровью запивать), мама перерисовывала знак с ткани, на его руку. Но не до конца. Она остановилась, когда на теле Аравана не хватало лишь маленькой линии для полного сходства, ну а мы как раз закончили с кровью и осталось только мясо, его брательник ел с наслаждением, потому как знал что крови больше не дадут.
— Обещаю, — мама улыбнулась. — Только слабость. — А почему так? — спросила я. — Потому что я рассчитала все очень точно, и вес и массу, и количество сока. Совпадение должно быть идеальным, следовательно, и боли никакой. Ар, я за тобой слежу, ешь! Огромный, мускулистый и такой несчастный Арчик, был такой хорошенький и миленький, и так жалобно смотрел на маму… — Живо, я сказала! — Да ем я, ем, — он рванул зубами шмат мяса, — вот лопну, и будет вам вторая тень! — Не переживай, вылечим, — ехидно заметила мамочка. — Да ем я! — Ар начал остервенело жевать. — А вообще — где торжественность? Где песнопения? Где трепет момента, а? Да, он точно мне родственник, причем близкий по духу. — Арусик, — мама рассмеялась, — ты отделяй мишуру от главного. Главное — это соблюсти пропорции и вселить в тело избранную тень, а все остальное исключительно для создания таинственной атмосферы. — То есть все просто? — недоверчиво спросила я. — Увидишь, — пообещала мама, — ты все увидишь. И мы продолжили смотреть на Аравана, который жестоко терзал Зубами мясо. — А запивать он будет? — заволновалась я. — Крови то уже нет. — Нельзя, — мама достала две бутылки с водой, — только на рассвете. Мы с Аром переглянулись, жалко мне его стало, прямо до слез. — Зато потом будешь сильный, — решила я подбодрить брата. — Но это будет потом, а паршиво мне сейчас, — Ар тяжело вздохнул. — И чего только ради детей не сделаешь. — Угу, продолжай строгать в ускоренном темпе, добрая у меня мамуля. — Арусик, время. Бедный мой братик, вернулся к терзанию мясного шмата, и вскоре с трудом, но поглотил и его. И задышал часто и глубоко, видимо пытаясь удержать съеденное. — Тошнота сейчас пройдет, — успокоила мама, — сонный порошок уже должен начать действовать. Я подошла, села рядом с Аром, взяла его за руку. Брат чуть сжал мою ладонь и, судя по взгляду, за эту поддержку был очень благодарен. — Еще чуть-чуть, — мама отслеживала время по ручным часам, — потерпи, маленький. И тут у Аравана вдруг начали закрываться глаза, то есть он как бы сидел, но в то же время явно вырубался. — Кира, ты будешь продолжать держать его за руку? — напряженно спросила мама. — А можно? — отпускать и оставлять брата наедине с проблемой точно не хотелось. — Можно, — мама как-то странно взглянула на меня и продолжила. — Я была рядом с Кираном, и это облегчило его состояние, но Кирюсь, тебе паршиво будет. — С последствиями? — тут же спросила я. — Без… — Тогда действуй, а отпускать мне его не хочется, — и я накрыла ладонь Ара второй рукой. Дальше все было как во сне. Мама начала петь колыбельную, самую обычную колыбельную, которую всегда пела для меня — я знала все слова наизусть. И она пела и пела, держа тот самый клочок ткани с рисунком и размахивая им в такт мелодии. И тень, та самая серая и призрачная, как змея раскачивалась следом, не в силах оторвать взгляд от рисунка. Мама пела долго, все повторяя и повторяя мелодию, пока движения тени и маминой ладони не стали абсолютно синхронны — вот тогда мама перестала раскачивать ткань, а тень раскачиваться продолжала. Как маятник. Мама же продолжала петь, но скорее длясебя, чтобы не сбиться с темпа. И вот так вот напевая, она взяла пистолет для нанесения татуировок, и доделала рисунок на плече Аравана. Брат, уже сонный, дернулся, но из состояния дремы не отошел. Затем вновь ткань с рисунком оказалась в маминой руке и раскачивания мама продолжила. Еще некоторое время мелодия лилась непрерывно, а затем левой рукой мама достала зажигалку. — Готовься, — на секунду прервав пение, сказала она. Щелчок. Огонь вспыхнул и в мгновение поглотил ткань, а дальше… Тень завыла! Мама продолжала петь, закрыв глаза и обняв плечи руками, а серая тень металась, словно тряпка на ветру, и выла! Натурально выла, я слышала! Не бойся, тебе вреда он не причинит, — сказала мама и перестала петь. Вой! Отчаянный дикий вой, от которого волосы поднимались дыбом! А в следующую секунду тень рванула к нам. Рванула, чтобы застыть — потому что путь ей преградила тень с синими глазами! Призрак! Призрак самого капитана. И когда тень, сжавшись, отпрянула, призрак капитана корабля медленно повернул голову и посмотрел мне в глаза! Прямо в глаза… Я испуганно обернулась к маме, но она сидела зажмурившись и отсчитывала секунды. Она думала, что все идет как надо, а я точно видела, что нет! А затем тень плавно двинулась ко мне… И я конечно смелая, но заорала будь здоров как! И от страха закрыла глаза и прижалась к Ару… Свет.. Тоннель… Свет становится ярче… Мне больно! Мне так больно, словно голова сломана… Кто-то подхватывает… Я слышу "Мой сын" — неприятный голос и мир весь подернут дымкой и перевернут… Тоннель… я ускоряюсь, бегу и падаю на траву… синюю. Начинаю плакать, и звать маму… Мамы нет, папа сказал, что ее больше нет с нами… Тоннель… ночь. Я в углу треугольной комнаты, прижав колени к подбородку, тихо плачу… Мама не придет, и папа тоже… Их больше нет… Я остался один, совсем один… Тоннель. свет… я слушаю речь, глядя в синее небо. На мне большая ответственность, но я справлюсь, я капитан! Я был лучшим с рождения, я знаю все о кораблях, у меня полный стол наград! Да, я достоин высокой чести, я не подведу свой клан. Тоннель… я ускоряюсь… Все быстрее И быстрее… Я бегу, сажусь за пульт, проверяю данные и понимаю — ошибка! Кто-то намеренно ввел не те данные! Я не успеваю, не успею! Надежды нет! Нет! Зачем? Зачем?! Нет, никто на корабле не мог так поступить! Значит я, моя вина. Я виновен! Взрыв! И ревущее пламя поглощает меня! — Мама!!! — я заорала так, что горло охрипло. Дернулась, открыла глаза и встретилась с потрясенным взглядомАравана. jТы видела? — шепотом спросил он. |