Книга Жена воина, или Любовь на выживание, страница 67 – Елена Звездная

Но Гарданг не стал развивать свой успех.

Он остановился, выпрямился во весь свой могучий рост, откинул со лба белые пряди неровных волос и вперил свой взгляд в мамочку. Внимательный взгляд и именно в маму!

Зато остальные в этот момент ускорялись, явно планируя повторить маневр вождя.

И вот тогда мама взбесилась.

— Все, мужик, ты труп! — прошипела Киара МакЭдл, сжимая руки в кулаки.

И все бы ничего, но тут порыв ветра ударил со спины. Нет мы-то И все бы ничего, но тут порыв ветра ударил со спины. Нет мы-то удержались, но Гарданг… Выражение его лица, поза, осанка — все изменилось в одно мгновение! У меня было такое ощущение, что перед нами оборотень из детских страшилок, потому что воин повел себя совершенно как зверь, подавшись вперед и втягивая в себя воздух!

— Быть не может! — прошипела мама. — Этого просто не может быть! "Шейв" сбивает со следа даже служебных собак!

Может собак и сбивает… А воин выпрямился, вновь становясь высоченным, огроменным и могучим, и крикнул:

— Тайарэ!

Раньше я бы не поняла, теперь четко знала, что он сказал "Женщины!".

Правда после его заявления, парочка воинов совалась в пропасть, но тут же и прыжки… И вот они-то припрыгали, а вот допрыгались здесь одни мы. Эран меня убьет!

— Малыш, действовать будем жестко, — сказала мама и я поняла — кипец… но не нам!

Мы одновременно рванули вниз по склону, и в тот же миг мама швырнула баллон с газом в сторону воинов.

Белое облако взорвалось на снегу, поджигая то, что определенно не могло сгореть… А следом прогремел взрыв! Взрывная волна ударила в спины, но мы удержались, и под прикрытием уже набирающей скорость снежной лавины, скрылись в пещере.

Что там творилось снаружи, я не знаю — мы мчались по пещере, мама впереди, я, пытаясь ее догнать. Пещера постоянно сужалась, что не добавляло оптимизма, но мама уверенно шла вперед, а я ей всегда доверяла.

— Кирюш, глаза!

Удар по стене и скала осыпается, открывая проход. Только когда солнечный свет проник в пещеру, я поняла, почему маме удалось сломать стенку — она и так едва держалась на полусгнивших деревянных подпорках. Зато едва пыль улеглась, я поняла, что мы у подножия горы в сосновом лесу.

— Наш тайник, — сказала мама, — эта пещера прошивает гору практически насквозь.

— А про этот тайник кто-то еще знал?

— Могли, мама осторожно вышла на свет, — но даже при их скорости передвижения, у нас должна быть фора. Кир, поторопись.

И мы опять побежали. Сейчас бежать приходилось между елями, которые покрывали склоны гор, но наличествовали так же и валуны, которые существенно замедляли скорость.

— Скорее! — мама явно нервничала.

— Мам, а ты так уверена, что они выжили? — на бегу спросила я.

— Я не "уверена", Кирюсь, я это просто знаю, — мрачно ответила Пантера МакЭдл, стремительно меняя направление бега.

Через час ветки уже хлестали по лицу, а уворачивалась я с трудом, но бежала, все равно бежала, концентрируясь на маме. Она тоже устала, но при этом не сбавляла скорости и не снижала темпа передвижения. Если бы путь наш протекал по прямой и на ровной местности, сохранять темп я могла бы еще часа четыре, но здесь… Проблема еще и в том, что одеты мы были достаточно тепло, а воздух вокруг накалялся — на Иристане было лето, и потому жара тоже была летняя.

— Кира, держись, — мама притормозила, дожидаясь меня, — еще немного. Прислушайся, впереди ручей, мы пробежим по его руслу, оттуда со скалы всего метров сорок до озера.

Бегом? — не поняла я.

— Свободным полетом, — хмыкнула мама. — Давай, Пантеренок, соберись. Кто у меня выдерживал марш-броски? Кто всегда приходил первым?

— Я, мам.

— Докажи! — и она вновь впереди.

Ручей действительно был "недалеко", всего-то метров через семьсот. И назвать наше передвижение по его руслу просто "бегом" было бы слишком… мелко, что ли. Ручеек оказался ледяным, мне по пояс, с порогами и водопадами метра по три высотой. Но приходилось преодолевать все препятствия стоически, потому как я понимала — это наш шанс сбежать со следа клан Таргар, по поводу которых мама теперь испытывала едва ли не благоговейный трепет. Но оценить и зауважать совсем не значит сдаться и покориться. А потом ручей неожиданно обмельчал, и стоило мне взглянуть вперед, как я поняла — дальше обрыв! И не хилый, потому как уже отсюда открывался вид на громадное озеро, окруженное скалами, и оно находилось внизу… далеко внизу!

— Притормози, — мама остановила меня, несколько утратившую ориентацию от усталости и холода. — Сейчас бежим, с разбегу и прыгаем. Как входим в воду?

— Ногами.

— Умничка. Дальше плывешь строго за мной, после мы ныряем. Я подам знак предварительно, наберешь побольше воздуха. Там нас протащит под скалами течением метров сто пятьдесят. Все поняла.

Я поняла, что это почти самоубийство, но:

— Да, мам.

Она разбежалась первая и на самом краю оттолкнулась и полетела… Я прислушалась к звучанию падающей воды и сплюнула от досады — какой сорок метров до озера?! Судя по звуку там больше! Бракованный навигатор!

Разбег, оттолкнуться от края и полететь вниз, в облако пара, Совершенно не видя воды внизу!

Невероятное чувство полета… Восхитительное ощущение свободного падения и блеск воды… Я сгруппировалась и нырнула в теплые объятия Озера Теней, чтобы мгновенно устремиться вверх, к солнцу, свету и воздуху!

Вынырнула, и поняла, что такого прилива адреналина я давно не испытывала!

— Яхау!!! — мой довольный крик разнесся над озером, над скалами, над всем миром. Невероятное чувство ликования, победы, торжества, гордости в? конце-концов… ровно до той секунды, как сняв мокрые и уже не нужные очки, я запрокинула голову и посмотрела на водопад…

— ТВОЮ МАТЬ!

— Да тут я, Кирюш, туг, — смех послышался слева.

Глянув на нее, увидела, что мама уже сняла очки и лыжную шапку, и сейчас радостно мне улыбается.

— Я тебя утоплю! — прорычала взбешенная я. — Мама, тут метров пятьсот! Пятьсот метров, мама!

Она в ответ хохочет, а после весело так:

— Кирюш, здесь вода мягче и притяжение чуть слабее, чем на Эттире. Вот там и сто метров были бы опасны. Снимай лишние вещи, все в рюкзак и берем с собой, и поплыли.

Снаряжение, очки, шейный платок, шапку — мокрые, плохо поддающиеся, запихала в рюкзак, полный воды, а после поплыла за ней следом, пытаясь злиться… Не получалось! Да я устала как собака последняя, да у меня каждая мышца дрожит от перенапряжения, а на щеке ссадина от одной излишне наглой еловой ветки, но… Один невероятный полет стоил всех мучений! Да и вообще здорово же!