Книга Умник, страница 12 – Мари-Од Мюрай

Нотка обиды слышалась в этом вопросе.

— Хотел увидеть ночь, — соврал месье Крокроль.

— Ну и как?

— Темно.

— И страшно?

— Чуть-чуть.

Месье Крокроль такой храбрец!

— Не будешь больше уходить ночью?

— Никогда! А ты не будешь оставлять меня в кабинке?

Умник потряс головой. Оба они натерпелись страху.

Умнику без месье Крокроля не жизнь, и Крокроль без Умника не живой.

В ту ночь Умник спал сладким сном, а вот Клебер никак не мог уснуть. Как знать, что его тревожило: начало учебного года или загадочное возвращение месье Крокроля?

На другое утро Клебер вынужден был оставить брата одного. Не совсем — поскольку месье Крокроль показал себя самостоятельным кроликом — но все же Клебер предпочел бы, чтобы рядом с Умником был кто-нибудь еще. На кухне он застал Энцо.

— Встал в такую рань?

— Не по собственной воле, — пробурчал Энцо.

— А я — в школу. Сегодня первый день.

Никакой реакции. Энцо прихлебывал свой кофеек.

— Ты сегодня утром дома?

— Куда я денусь!

— Можно тебя попросить… то есть… все будет хорошо… Но ты не мог бы чуточку приглядеть за моим братом?

— Разве тут написано «нянька»? — Энцо похлопал себя по лбу.

Клебер промолчал. Не стоило просить соседей о помощи — только лишний раз раздражать.

— Ладно уж, — бросил Энцо. — Так и быть, присмотрю за твоим придурком.

Клебер понял: Энцо — добрый малый, но не любит этого показывать.

Энцо вернулся к себе и попытался продвинуть очередную главу. Но сосредоточиться не мог — все время мысленно следил за Арьей. Вот она завтракает, смотрит расписание лекций, красит губы. Эмманюэль обнимает ее.

Энцо представил на месте Эмманюэля себя, прижал кулак к губам и вздохнул:

— Нет, что-то тут не ладится…

Он потянулся и решил пойти поболтать с придурком, чтобы хоть как-то развеяться.

Умник расположился в гостиной. Ему нравилось играть на полу между креслом и диваном. Весь личный состав плеймобиль-космонавтов был построен в шеренгу. А напротив — оловянно-пластмассовая армия всех времен и народов: ковбои, индейцы, гунны, наполеоновские и американские солдаты. Лежавший на животе Умник поднял голову и встретил Энцо широкой улыбкой:

— У нас тут война!

— И кто кого? — Энцо лениво опустился в кресло.

— Времена и народы, — Умник показал на разномастное войско.

— А те, другие, как называются?

— Маликруа.

Умник привстал на колени и доверительно сказал Энцо:

— Я разнесу Маликруа к чертовой матери.

— Ну, ты силен!

— А ты?

— Я слабак. Всего боюсь. Даже девушек.

Умник посмотрел на Энцо: он что же, в курсе дела?

Не вставая с колен, он подполз к нему поближе и еле слышно прошептал:

— У них нет крантика.

Энцо на миг потерял дар речи, как видно, сраженный этой новостью.

— Ты уверен?

Умник кивнул:

— Я видел Арью голой.

Энцо вздрогнул:

— Правда? Где же?

— В душе.

— Так она не закрывает… О-о-о!

Энцо не договорил — Умник открыл перед ним такие возможности…

И тут как раз послышался голос Арьи:

— Энцо!

Энцо подмигнул Умнику и прижал палец к губам — «тсс!».

— Я тут, в столовой!

Арья вошла — растрепанная, в мини-юбке и незашнурованных кроссовках. Ее мало заботило, как она выглядит, она и так знала, что у Энцо перехватит дух. Но кто такой для нее Энцо? Всего лишь мальчишка, приятель ее младшего брата.

— У меня сегодня нет времени сходить в магазин. А очередь моя, — сказала она и скорчила горестную гримаску.

Энцо смотрел на нее, приоткрыв рот.

— Ты не мог бы купить нутеллы и туалетной бумаги? Тем более что ты ее лопаешь ложками.

— Туалетную бумагу?

Арья засмеялась.

— Так сможешь или нет?

— Или нет.

— Очень занят?

— Да.

Умник переводил глаза с одного на другую, будто следил за партией в теннис. И наконец почему-то решил, что сейчас самое время кое-что выяснить:

— А что делают, когда любовь?

Арья с Энцо оба расхохотались и почему-то смутились.

— Ладно, иди, — сказал Энцо. — Твой раб тебе повинуется.

Арья покраснела, вышла из столовой и позвала:

— Эмманюэль, ты готов?

Медики ушли, а Энцо принес свою толстую тетрадь в клеточку. Он дал себе слово писать каждый день, и присутствие недоумка, казалось ему, должно было его подстегивать. Умник снова принялся за игру.

— И вот пришел один очень сильный армимир и взял в плен одного маликруара.

Сильный армимир был похож на галльского вождя Верцингеторикса на коне. Умник пустил его галопом по ковру: тыдыды-тыдыды! Энцо уткнулся в тетрадь. Он сочинит историю про недоумка, который начинает понимать, что такое любовь… Прошел час. Энцо писал и писал.

— Ты так много пишешь, — услышал он прямо под ухом.

Умник подполз к креслу, прислонился к подлокотнику и смотрел, как ручка скользит по бумаге. Энцо чуть наклонился и легонько боднул его.

— Бум! — весело сказал Умник.

— Мы с тобой друзья, — шепнул ему Энцо.

— Ага! — тоже шепотом отозвался он.

Сидя в классе, Клебер старался прилежно слушать, но мысли его были далеко. Только бы Умник чего-нибудь не отмочил! Вдруг у Энцо лопнет терпение?

— К посещаемости мы будем относиться со всей строгостью, — говорил учитель физики. — В случае пропуска уроков ученик должен принести объяснительную записку.

«Особенно удобно для тех, кто живет без родителей», — подумал Клебер. Расписание и без того было страшно неудобным: в понедельник и вторник он будет возвращаться домой не раньше шести.

Закончив вступительное слово, учитель стал вызывать всех по очереди и спрашивать дату рождения и выбранную специализацию.

Справа от Клебера сидела девочка, которой еще не исполнилось семнадцати, а для углубленного изучения она выбрала физику. Звали ее Захра. Клебер изучал взглядом ее профиль, как будто рисовал его на бумаге: выпуклый лоб, нос с горбинкой, смуглые губы, волевой подбородок. Восточная кровь? Романтичный Клебер так и видел ее в гареме или на невольничьем рынке.