Книга Танец судьбы, страница 41 – Люсинда Райли

— Мэри, надеюсь, ты понимаешь, насколько это рискованно. И я просто обязана тебя предупредить: это преступление. Если что-то пойдет не так, ты окажешься в тюрьме.

— Я знаю, миссис Ка, но это единственный способ защитить Анну. И я вынуждена довериться вам. Надеюсь, вы никогда никому не расскажете, что были в курсе моих планов.

— Дорогая, ты ведь знаешь, что можешь рассчитывать на меня. Я люблю малышку не меньше, чем ты.

— Еще один вопрос... Когда хозяин впервые привез Анну домой, он упоминал о ее свидетельстве о рождении?

— Нет, ни разу, — сказала экономка.

— А было у него с собой хоть что-нибудь, доказывающее, кто она и откуда?

— Помнится, я что-то говорила тогда про чемодан, который мистер Лайл привез с собой. Он сказал, его передала мать девочки, а мы должны хранить его, пока она не приедет за ребенком.

— И где этот чемодан сейчас?

— Думаю, по-прежнему на чердаке. Ее мать ведь так и не появилась. — Миссис Каррадерз пожала плечами.

— Как вы считаете, я могу проверить, на месте ли он? — поинтересовалась Мэри.

— Если он поможет нам хоть что-то узнать о ее прошлом, я не вижу в этом ничего плохого. Могу попросить Сэма подняться на чердак и поискать чемодан.

— Если вам не сложно, миссис Ка. А пока, как мы договаривались, вы не могли бы поискать образцы почерка и подписи миссис Лайл? Все, что вам удастся найти. И лист бумаги с ее инициалами, чтобы я могла написать письмо.

— Мэри, ты очень серьезно настроена, не так ли? Что ж, — вздохнула миссис Каррадерз, — пойду принесу ее драгоценную бухгалтерскую книгу. Ту, которую она забрала, чтобы вести лично, потому что я делала это небрежно.

Ближе к вечеру Мэри с Анной вернулись домой. Когда девочка уснула, Мэри села к столу и на обрезках бумаги принялась писать черновик письма, стараясь имитировать почерк миссис Лайл. Она благодарила Бога за то, что в детстве провела немало часов за копированием текста из Священного Писания. Изучая бухгалтерскую книгу, Мэри заметила, что еще до отъезда в Бангкок миссис Лайл оплатила пребывание Мэри в пансионе в следующей четверти.

Наконец она почувствовала себя уверенно и, взяв перьевую ручку, которую миссис Каррадерз принесла со стола Элизабет Лайл, начала писать.

* * *

Тремя днями позже, вернувшись из Джерси, где она проводила каникулы у сестры, Дорин Грикс, директриса пансиона, в котором училась Анна, села за стол и принялась разбирать почту.

Кэдоган-Хаус,

Кэдоган-Плейс,

Лондон, CВ1

26 декабря. 1928 года

Уважаемая миссис Грикс!

В связи со смертью одного из родственников я была вынуждена перенести отъезд в Бангкок и планирую уехать после Рождества. Неожиданно на пороге моего дома я увидела Анну, опекуном которой я являюсь. Девочка тяжело переживает разлуку с нами, поэтому мы приняли решение взять ее с собой в Бангкок. Она будет учиться там. Я понимаю, что, поскольку оплата за следующую четверть уже внесена, эта сумма останется у вас, и не буду поднимать данный вопрос. Всю корреспонденцию для меня можете отправлять на мой лондонский адрес на имя Дж.Каррадерз, моей экономки, которая будет пересылать мне письма в Бангкок.

Искренне ваша,

Элизабет Лайл.

Дорин Грикс ничуть не расстроило это письмо. Анна Лайл казалась ей странной девочкой, которая так и не смогла вписаться в школьную жизнь. Кроме того, за ней нужно было присматривать во время каникул.

Посчитав вопрос закрытым, директриса убрала письмо в ящик письменного стола.

Несколько дней спустя, когда все слуги из Кэдоган-Хауса, кроме миссис Каррадерз, уже перешли на новые места, Мэри оставила Анну с Шейлой и отправилась побеседовать в пансион. Девочке она сказала, что едет в Кент на встречу с миссис Грикс и собирается сообщить ей, что Анна туда больше не вернется.

Мэри нашла миссис Каррадерз наверху, где та укладывала в сундуки постельные принадлежности.

— Я пришла попрощаться, — сказала Мэри.

Вытерев пот со лба, экономка поднялась на ноги.

— Значит, ты все же решилась сделать это?

Мэри кивнула:

— Да, я не вижу другого выхода.

— Да... Надеюсь, ты осознаешь, какой это риск. Анна знает, что никогда не сможет вернуться сюда?

— Нет, не знает, — волнуясь, ответила Мэри. — Вы считаете, я совершаю ошибку?

— Мэри, в жизни иногда бывают моменты, когда мы должны прислушаться к голосу сердца. И... В общем, я очень сожалею, что однажды в юности не сделала этого. — Миссис Каррадерз посмотрела в окно, и ее лицо внезапно исказилось от печальных воспоминаний. — У меня был мужчина, ну, ты понимаешь... И я родила ребенка. Его отец исчез, мне нужно было работать, и поэтому я отдала малыша в приемную семью. Теперь я каждый день сожалею об этом.

— О, миссис Ка, мне очень жаль. Я не знала...

— Нет, конечно. Ты не могла знать, ведь я никогда не рассказывала об этом, — быстро произнесла она. — Но я вижу, ты любишь Анну, как будто она и в самом деле твоя дочь. Считаю, что ты действуешь в ее интересах. Но вряд ли так лучше для тебя. Если обман раскроется...

Мэри мужественно кивнула:

— Понимаю.

— Ты ведь знаешь, что я никогда не выдам тебя, правда, дорогая?

— Да, знаю.

— И ты должна понимать, что мы не сможем видеться, если ты осуществишь задуманное. Иначе я окажусь сообщницей в деле о краже ребенка, а я не горю желанием провести последние годы жизни в тюрьме.

— Да, — сказала Мэри, — я все понимаю. — И, поддавшись порыву, крепко обняла миссис Каррадерз.

— Не нужно благодарить меня, а то я расплачусь. Тебе, наверное, уже пора идти.

—Да.

— Удачи! — крикнула миссис Каррадерз, когда Мэри подошла к двери.

Девушка кивнула и вышла из дома, недоумевая, почему на ее долю выпало так много тяжелых расставаний.

Миссис Каррадерз вернулась в дом и уже собралась заваривать чай, как вдруг ее взгляд упал на небольшой коричневый чемодан, который стоял в прихожей у задней двери. Она вышла на улицу, но увидела, что дорожка пуста — Мэри не было.

— Что ж, слишком поздно, — пробормотала экономка и, подняв чемодан, понесла его обратно на чердак.

Через два часа Мэри уже была на станции Танбридж-Уэллс. Она вышла из поезда и спросила, где находится ближайшее почтовое отделение, — оно оказалось очень близко. Мэри вошла и терпеливо встала в очередь, хотя сердце неистово колотилось. Подойдя, наконец, к стойке, она обратилась к служащей почты, стараясь изо всех сил имитировать лондонский акцент:

— Я хочу отправить телеграмму в Бангкок. Вот адрес и текст.