Онлайн книга «Наука Плоского мира. Книга 2. Глобус»
|
– Расскажи нам, – предложил Чудакулли. – Моим хозяином был Фокиец Двинутый, – сказал Никлиас, и по его тону чувствовалось, что ему уже приходилось рассказывать эту историю много раз. – Он был учеником великого философа Антигона, который однажды заявил, что рысящая лошадь должна каждое мгновение касаться земли лишь одной ногой – ни больше ни меньше, – иначе она упадет. Это вызывало много споров, и он, будучи очень богатым и увлеченным учеником, решил доказать, что философ был прав. О, то был ужасный день! Именно тогда и начались все наши беды… Старый раб указал на какое-то заброшенное деревянное сооружение на дальнем конце пляжа. – Там была наша экспериментальная дорожка, – продолжил он. – Первая из четырех. Я своими руками помогал ему ее строить. Тогда это вызывало большой интерес, и многие пришли сюда, чтобы посмотреть на наш эксперимент. Мы положили рядами несколько сот рабов, чтобы те следили каждый за своим участком дорожки в крошечные щели. Но ничего не получилось. Они только спорили о том, что увидели. Никлиас вздохнул. – Мой хозяин сказал, тут очень важен темп. И я рассказал ему о работе в бригадах и о том, как песни помогали нам выдержать этот темп. Его это очень заинтересовало, и, немного поразмыслив, мы построили звуковую мельницу, которую вы сейчас слышали. Но не бойтесь. Магии в ней нет. Звук ведь сотрясает вещи, правильно? Звук в большом роге из пергамента, – он затвердел, потому что я обработал его шеллаком, – записывает узор из звуков на теплом восковом цилиндре. Для вращения цилиндра мы использовали утяжеленное колесо, а когда придумали стабилизирующий механизм, оно прекрасно заработало. После этого мы записали с его помощью идеально подходящую песню, и каждый рассвет, начиная работу, запевали ее вместе с машиной. Сотни рабов, одновременно поющих прямо тут, на пляже. Это производило невообразимое впечатление. – Я уверен, именно так все и было, – вставил Чудакулли. – Но, несмотря на это изобретение, своей цели мы не добились. Лошадь бежала слишком быстро. Хозяин сказал мне, что нам нужно придумать способ считать время крошечными промежутками, и после серьезных раздумий мы построили тик-так-машину. Не желаете ли на нее взглянуть? Она была похожа на звуковую мельницу, только ее колесо оказалось гораздо больше. А еще у нее имелся маятник. И большая стрелка. Большое колесо очень медленно вращалось, а внутри механизма крутились маленькие колесики, из-за чего стрелка поворачивалась на фоне белой деревянной стены по дуге, разделенной мелкими отметками. Все устройство было установлено на колеса, и для того, чтобы поднять его, требовалось, наверное, человека четыре. – Изредка я прихожу сюда и смазываю его, – сказал Никлиас, похлопав по колесу. – Просто в память о прошлом. Волшебники переглянулись. Все думали о банальной догадке, которая еще какое-то время назад казалась блестящей идеей. – Это часы, – озвучил ее декан. – Простите? – не понял Никлиас. – У нас есть нечто подобное, – объяснил Думминг. – Мы используем это, чтобы узнавать, который час. Раб выглядел озадаченным. – Который еще час? – спросил он. – Он хочет сказать, что с их помощью мы узнаем, сколько времени, – вмешался Чудакулли. – Сколько… времени… – бормотал раб, будто пытаясь засунуть квадратную мысль в круглую голову. – Узнаем, какое сейчас время дня, – сказал Ринсвинд, которому уже приходилось сталкиваться с людьми, у которых были такие головы. – Но можно ведь смотреть на солнце, – возразил раб. – А тик-так-машина не знает, где находится солнце. – О, понимаю… А если допустим, что пекарю нужно знать, сколько времени ему печь булки, – попытался объяснить Ринсвинд. – Будь у него часы, он… – Какой же он пекарь, если не знает, сколько времени нужно печь булки? – усмехнулся Никлиас с нервной улыбкой. – Нет, господа, эта вещь особенна. Она предназначена только для посвященных. – Но… Вы же создали звукозаписывающее устройство! – вспыхнул Думминг. – Вы могли записывать речи великих мыслителей! И даже после их смерти вы могли бы их слушать… – Слушать голоса людей, которых больше нет? – сказал Никлиас. На его лице появилась тень. – Слушать голоса мертвецов? Наступило молчание. – Расскажите нам подробнее о вашем восхитительном проекте, в котором вы пытались узнать, зависает ли в воздухе рысящая лошадь, – громко и воодушевленно попросил Ринсвинд. Солнце клонилось к горизонту, или скорее горизонт постепенно поднимался вверх. Волшебники ненавидели думать о таких вещах – если злоупотреблять этими мыслями, можно и вовсе потерять равновесие. – …наконец моего хозяина осенила идея, – сказал Никлиас. – Опять? – спросил декан. – Надеюсь, идея была получше, чем выстрелить лошадью из пращи и посмотреть, упадет она или нет? – Декан! – рявкнул Чудакулли. – Да, получше, – продолжил старый раб, по-видимому, не заметив сарказма. – Мы использовали не пращу, а просто лямку и сделали огромную повозку. Нижней части у нее не было, и земли касались только лошадиные копыта. Вы внимательно слушаете? А затем – и в этом вся соль, – хозяин устроил так, чтобы повозку тянули четыре лошади. Он откинулся назад и самодовольно посмотрел на волшебников, словно ожидая похвалы. Выражение лица декана медленно изменилось. – Эврика! – проговорил он. – Полотенце лежит у меня в… – начал было Ринсвинд. – Да нет, неужели вы не поняли? Если повозку тянут вперед, то независимо от действий лошади земля будет двигаться в обратной направлении. То есть если лошадь обучена и вы можете заставить ее бежать рысью даже в упряжке… И вы устроили так, чтобы тяговые лошади компенсировали друг друга, а та, которую поддерживают, рысила по нетронутому песку? – Да! – Никлиас расплылся в улыбке. – И выровняли песок, чтобы были видны следы? – Да! – Тогда каждый раз, когда лошадь касалась земли, а ее копыто было неподвижно относительно земли, земля на самом деле двигалась и получался смазанный отпечаток, и если вы аккуратно измерили общую длину пути, который прорысила лошадь, и сложили длину всех смазанных отпечатков и увидели, что они оказались меньше общей длины пути, то… – Это неправильно, – сказал Думминг. – Да! – воскликнул Никлиас. – Именно так мы и решили! – Нет, разумеется, это правильно, – настаивал декан. – Слушай: когда копыто неподвижно… – Оно движется назад относительно лошади с той же скоростью, с какой она движется вперед, – сказал Думминг. – Мне очень жаль. – Нет, послушай, – не сдавался декан. – Это должно сработать, потому что когда земля не движется… |