Книга Лесовик, страница 81 – Евгений Старухин

Запрос. Кто занимается делами защиты прав несовершеннолетних. Наиболее известным оказался некий правозащитник Прастахов.

В качестве второго адресата решил добавить его. И все-таки решил отправить по одной копии в министерство образования и администрацию президента. Ну, нет у меня других вариантов. Дедовых знакомых я не знаю, а куда еще писать ума не приложу. Письмо ушло.

Хотел залезть-таки и проверить личный почтовый ящик, наплевав на все секреты деда, но чей-то взгляд обжог мне спину. Обернулся. Местный администратор пристально смотрел на меня.

— Что-то хотел?

Тот отрицательно мотнул головой и уставился в свой монитор. Не нравится что-то мне этот гусь. Решил отсюда уйти.

— Денег не возвращаем! — сказал администратор, брызжа слюной.

— Скажи мне, милый друг, ты чек мне давал? Не давал! Деньги себе в карман положил. Начал мне в спину смотреть. Я себя очень неудобно из-за этого почувствовал. Вот как ты думаешь, обрадуется твой хозяин, если я ему расскажу, из-за кого он теряет свои доходы?

Он со злостью достал тридцать рублей из кармана:

— Чтоб ты подавился, жлобяра!

— Ну что ж ты злой-то такой?

— Не твое собачье дело!

— Ты по роже давно не получал?

— А ты давно не отдыхал в ментовке?

Опаньки, а про полицию я как-то и подзабыл. Надо все-таки к ним наведаться.

— Спасибо, что напомнил! — я резко вышел из зала.

Спросил у проходящего мимо парня, моего ровесника, где ближайший участок полиции.

— У сквера будка торчит, там они и пасутся — ответил прохожий, с некой неприязнью. Непонятно только к кому эта неприязнь была адресована: ко мне или к полиции.

— А где сквер?

— Что, терпила, по приезду на гоп-стоп нарвался? Или просто карманы обчистили?

— Нет, мне туда по делу!

— Деловой значит? Ну-ну! Закроют тебя в обезьянник на пятнадцать суток, посмотрим, какой ты деловой будешь после этого.

Что-то я вообще перестал его понимать. Тот видимо заметил это и, приблизившись ко мне, ткнул рукой в ту сторону откуда шел:

— Туда рули, убогий! — парень наконец-то показал мне направление, — Шлепай прямо, никуда не сворачивая, пока до сквера не добредешь. Обойдешь сквер, там будку полицаев и увидишь.

Я поблагодарил парня, тот в ответ лишь отмахнулся и, усмехнувшись, пошел по своим делам.

Сквер оказался тем самым, где мы когда-то сидели с Настей. С того момента было столько событий! Кажется, что это было давным-давно. Хотя было всего-то несколько дней назад.

А вот и помещение полицейских. Действительно на будку похоже. Подошел к ней. Рядом с ней курили двое полицейских. Один был высоким и плечистым, другой чуть пониже, зато покруглее и порумянее. Дылда и Колобок, окрестил я их про себя.

— Тебе чего, парень? — окликнул меня Дылда.

— Мне бы заявление написать.

— А я-то уж было подумал, ты нам цветы пришел подарить, — пошутил Колобок. И они довольные этой незамысловатой шуткой заржали. Через пару секунд Дылда, отсмеявшись и затянувшись новой порцией дыма, все же поинтересовался

— Чего заявлять-то будешь?

— Э-э-э… Мои права ущемляют.

— Кто? В чем? — как-то устало и безразлично интересовался, совсем без интереса, полицейский, стряхивая пепел.

— Директор детдома. Меня в капсулу со стопроцентной реалистичностью пихают.

— А ты сбежал и прямиком к нам, да? — опять вставил свои пять копеек Колобок, — Да ты герой, парень!

— Ну, почти. Мне поначалу даже понравилось, но потом начал чувствовать, что что-то тут не так.

— Правда, герой! Нет, ты посмотри, Паш! — Колобок мне активно не нравился, — Нарушает законы, играет на превышающей допустимые нормы режиме. Сам пришел сдаваться, Молодца!

— А из какого ты детдома? — метко брошенный Дылдой окурок угодил прямо в урну.

— А что их несколько?

— Мда. Что за дети пошли? Не знают, какой у них дом! — Колобок картинно закатил глаза.

— Где находится твой детдом?

— Да тут неподалеку. Рядом с крематорием.

— Ага. Пятый значит. Заходи в будку.

Дылда вошел внутрь, я вслед за ним, Колобок зашел последним и закрыл дверь на ключ. Внутри эта каморка была еще меньше чем снаружи. Здесь было всего два стула и один стол. Мне пришлось стоять. Сразу почувствовал себя как-то неуютно.

— Рассказывай.

Я попытался связно изложить свою историю, но боюсь, что получилось несколько сумбурно. Да еще этот колобок приправлял мой рассказ своими едкими замечаниями.

— Как твоя фамилия, пострадавший?

— Евпак.

— Евпак, Евпак… Что-то знакомая фамилия, — Дылда задумчиво посмотрел в мою сторону, — Где я мог ее слышать?

— Дык, Евпак и втюхал закон о виртуальности. Ты парень никак разыграть нас вздумал? Думаешь, если мы полицейские, так и мозгов у нас нет? Зря ты так! Это тебе боком выйдет, очень нехорошим боком.

Дылда, хмыкнув, подвинул к себе телефон по столу. Набрал номер.

— Девушка, номер директора пятого детского дома подскажите.

Я дернулся, и получил дубинкой по колену. Согнулся от боли.

— Не дергайся, — процедил сквозь зубы Колобок, — дошутился уже. Стой теперь спокойно. Теперь наша очередь шутить.

— Да. Да. Как? Людмила Павловна? Спасибо! — Дылда повернулся ко мне, — Зря ты так парень. Не любим мы таких шуток!

— Но ведь это правда.

— Понятно, будем звонить Людмиле Павловне.

Я опять дернулся, и на этот раз получил по ребрам.

— Сказал же, не дергайся!

— Добрый день, Людмила Павловна. К нам тут ваш воспитанник пришел. Евпак фамилия. Есть у Вас такой? Ах, есть! Так вот, он утверждает, что вы его заставляете на режиме стопроцентной реалистичности играть. Да, я так и думал. Да. Конечно.

— Ну, вот парень, добился ты своего. Сейчас вызываем с собой наряд и едем осматривать твою капсулу. А, пока сюда едет наряд, будем оформлять твои показания. И, если окажется, что оклеветал ты Людмилу Павловну, то я тебе не завидую.

— Постой-ка, это та самая Людмила Павловна, о которой я думаю?

— Ага, жена мэра.

Похоже, встрял я не по-детски, если она даже осмотра капсулы не испугалась. Да и чего ей бояться, жене-то мэра? Только все это ничуть не объясняет творящейся вокруг меня катавасии. Дылда набрал еще один номер телефона.

— Наряд к скверу пришлите, пожалуйста. На осмотр поедем. Заяву тут на жену мэра накатали, — и при этом выразительно посмотрел на меня. Похоже, он намекает, что лучше бы мне отказаться от своих слов и идти обратно в детдом? Так я тогда завтра вообще могу не проснуться.