Онлайн книга «Братишки»
|
– Да понял… понял. Внизу уже резали, спускали кровь и свежевали свинью… Шашлык получился не очень. Если честно. – Эй, москаль… … – Тебе надо было в сердце стрелять. Как кабана. – Почему? – спросил я. – Попал у голову, сердце зараз остановилось. Кровь не вся сошла. Мясо плохое. У нас дед Игнат помер, его внук из города приихав, почал скотину бить. Резать не стал, зараз из «гарматы» – бах! Бах! Мясо зовсим непотрибно было, потом никто брать не хотел… Я подметил – это Бандера. Я его так зову, потому что его имя мне без разницы, но у каждого оно должно быть, даже если оно присваивается на очень непродолжительное время. Он единственный, кто хоть немного знает украинский, правда говорит на нем как-то странно – постоянно мешая русские слова и украинские, как будто учил язык во взрослом возрасте и выучил его плохо, коряво. Остальные шпарят только по-русски, с фрикативным «г» – обычное дело для украинцев. – В деревне жил? – Та яка деривня. Декилька домов… Темно. Костер мы жжем прямо на лестнице, тут тяга хорошая и не видно с улицы. Сидим на ступеньках и едим мясо. Плохое мясо. С кровью… – Москаль… На пару слов. Я без вопросов поднимаюсь, иду наверх. Остальные остаются, вопросов нет, этот тут старше званием. Я его зову «дух», он точно был в Афгане. Как только дойдет до дела – ему смерть без вариантов. Потому что он не может не знать о том, как убили Дона. И раз он, афганец, знает, но все равно с ними – значит, он не братишка никакой. Он – дух. Его надо убить, как и любого духа. При первой возможности. Мы поднялись на четвертый – там не было окон, гулял злой, сырой и холодный ветер. Если посмотреть вниз, в пролет, то увидишь пламя костра да тени – будто бы чертей в аду. – Чо? – спросил я. – Почему не стрелял сразу? Я пожал плечами: – Поправки, там то-сё. – Фигня все это. Поправки. Тебе посвящение нужно? … – Привезу пару шлюх с трассы – кончишь их. Я покачал головой: – Нет. – Нет – что? – Посвящение мне не нужно – это раз. Шлюх мочить я не подписывался – это два. Если чо, говорите со своим старшим… В следующий момент я получил чудовищный удар под дых и осел по стеночке, хватая ртом воздух. Гад… серьезный. Гнида. Дух присел рядом. На вид ему было за сорок, неприметный такой. Не похож на военного совсем. – Я здесь старший. И ты мне баки не бей, братишка. Не поверю. Шо, войну закончил? Братэлла… … – А ты ведь присягу давал, гнида. Союзу Советских Социалистических Республик. А кем стал? Братаном? Он еще раз пихнул меня, вставая. Но я закрылся. – Скучен ты мне. Неинтересен. Еще раз возбухнешь, заставлю людей, как свиней на спецполигоне, резать… Кто же он такой? Судя по упоминанию спецполигона – проф. Скорее всего, не в Чирчике… а может, и в Чирчике готовился. Марьина Горка? Фюрстенберг? Карагоз? Изяслав? Быстрый, и удар поставленный. Не ожидал, не ожидал. Спасибо за предупреждение, теперь знать буду. Чего он там про СССР буровил? Осколок империи? Кто это такой, на хрен? И при чем тут СССР? Он реально в это верит? А другие? Ладно, разбираться будем… – Москаль… Наверх поднимался Гиря, без оружия. – Чего с тобой? – Да вот, сижу… – Я поднялся… вроде ребра не сломаны, и то дело – живот прихватило. … – Старший ваш – псих. Пошли вниз. Гиря пошел вниз, я за ним. – Бинт есть? – Найдем. А чего? – Поцарапался… Внизу доедали свинину. Духа не было – он уехал, на ночь не оставался, приезжал и уезжал на белой «Ниве». На меня посмотрели со значением, но ничего не сказали… Бинт я получил. Пару дней поношу, потом заныкаю. Пригодится. На рукоятку. У меня есть два подходящих осколка стекла, я наковырял гудрона, чтобы пожевать и замазать острые грани. А теперь и обертка для рукояти подоспела. Не хотелось никого резать – да чую, придется… На следующий день я снова стрелял по мишеням – делал по сто выстрелов в день, постепенно отдаляя мишени и увеличивая свою рабочую дальность. В день я делал примерно по двести выстрелов. Иногда больше, иногда меньше. Пока упражнялся, внизу в ведре мокла свинина – эту съедим сегодня, ничего с ней не сделается, она в ведре с уксусом и специями лежит. А вечером я попробую прокачать одну тему и кое-что понять… Сегодня я ел вместе со всеми, и даже местной горилки стопку принял. А когда все приняли не по одной, вывернул разговор в сторону межнациональных отношений… – Мужики… – сказал я, – а вот смотрите. Вот мы сидим. А там – граница. На фига она нужна? На фига ее делали? Вот какая разница – тут или там? – Ну, на границе многие кормятся, – ответил низенький, как гриб, плотный человек. Я его так и звал – Гриб. – А на фига? Что с этого простому человеку? Вот был Союз, с границы не жили, но как жили, мужики? Лучше? Или хуже? Молчание. Тени на стенах… – Да чем-то и лучше жили… – сказал Гиря, – а чем-то хуже. Сейчас жрать хоть есть, а раньше не было. – Ага, ври больше! – нервно отреагировал Шахтер. Лет сорока, у него руки темные от угля. Потому и Шахтер. – А что не так? И водки не было! – А тебе только водку бухать. – Нет, я что, выпить не имею права? Имею! Свое отпахал! – Да где ты пахал… – Хвилиночку, – сказал Бандера, – а ты чего спрашиваешь? – Да так. Просто непонятно, в чем разница между нами, русскими, и здесь, тоже русскими. А если так – то зачем вы Союз-то развалили… – Это ваш Ельцин развалил! – снова отреагировал Шахтер. – Мы ничего не разваливали! Вы первые суверенитет объявили! – А ваш Бунчук – нет. – Погодьте, – сказал Бандера, – я тут Москалю кое-чего растолкую. Ты думаешь, там Россия – да? – А по факту – нет? – Там не Россия, – отрезал Бандера, – а Украина. Мы незалежная страна, сами живем… – И кому она нужна, ваша незалежная? – Нам нужна! А вам, москалям, если руки протянете… – Чуб! … – Заглохни… Ага… вот и тихушник проявился. Ай да Гриб… Все время молчишь – а ты, похоже, что старший. По крайней мере, в отсутствие Духа. |