Онлайн книга «Братишки»
|
Книга Премудрости Соломона, 4 Так и не понял, что произошло. А понимать надо – если хочешь выжить. Из Днепра меня вывезли в Киев. Было так: сначала отвезли на квартиру в Днепропетровске, типичную, кстати, конспиративку, но почти сразу же оттуда забрали. Меня и Бандеру раздельно. Рванули, как я понял, в Киев – на трех машинах, в том числе и на моей. Судя по манерам, я понял – это уже не менты, как те, кто организовал провально-идиотскую «подготовку» в России. Это круче будет. Контора… И вроде бы мы уже разные государства, но Контора все же одна. Общая… Одна на всех. Вывезли на какую-то то ли дачу, то ли пансионат – и вот тут-то режим ужесточили, немного, но ужесточили. Комната без окон, стальная дверь, запирающаяся на ключ, – похоже было на какой-то следственный изолятор для важных персон. Ну и допросы. Два следователя, меняются по очереди. Методика простая – один и тот же вопрос задается два, пять, десять раз в различных вариациях. Ответы сравниваются, и выявляется замаскированная ложь. Для того чтобы выдержать такой допрос, надо иметь специальную подготовку. У меня ее не было, поэтому я принял решение – как можно ближе к правде. Правду тоже можно преподнести очень по-разному. Чем интересовались? А всем. Что произошло в Восточном Донбассе, как себя вели мои охранники. Часто повторялся вопрос, не работаю ли я на ФСБ. А через два дня появился еще один допрашивающий, третий. Тот самый, низенький, плотный – только одет он был намного лучше и на работягу уже не был похож. И вот с ним разговор наш с самого начала пошел совсем по-другому. – Вы понимаете, что мы вам не доверяем? – в лоб спросил он. Я смотрел на него… и видел человека уже нового поколения. Знаете, чем отличается старое поколение от нового? Старое выполняет приказы. Сверху донизу. Новое – принимает решения. Вот потому и прикинуто это новое так, что раньше ЦК КПСС с их синими финскими костюмами не снилось… – Понимаю. И? Как мне заслужить ваше доверие? Прыгнуть с парашютом? – Напрасно иронизируете. Вы понимаете, что в вашей ситуации недоверие может означать только одно? А вот это ты зря. Научился у уголовников, а этому не стоит учиться… – Понимаю. Низенький бросил на стол карточку. – Знакомое лицо? Ну как же? Тот самый офицер, что был на границе. Подполковник. – Да. Главный… – Он тоже больше не заслуживает нашего доверия. Понимаете, о чем я? Да… а ведь говорил – убью я тебя, подполковник. Говорил – вот так оно и вышло. А все почему – есть одно правило по жизни. Если ты живешь по беспределу, то и с тобой поступят по беспределу. Так вот… – Итак? – не выдержал низенький. – Где? – Здесь. Заодно и… попрактикуетесь. Промаха по главной цели быть не должно, не так ли? – Так. Но есть одно условие. – Вы не в том положении, чтобы ставить условия. – В том, в том. Вы отпускаете Наталью. – Простите? – Липчинская Наталья Валерьевна. Проживает… По реакции – а реакции я смотреть умею, – я понял: и в самом деле не знает. Это очень может быть, учитывая, что в деле участвуют двое – милиция и Контора. Похитить бабу – это почерк скорее милиции, там всегда беспредельщиков хватало. Контора работает тоньше – например, запишет, как ты этой бабе изменяешь, и начнет тебя шантажировать. – Короче, ее похитили. Скорее всего этот же подполковник. Девать ему ее некуда, она скорее всего в одном из днепропетровских СИЗО или колонии, ее туда полкан запихнул на время. Вот вы ее и освободите. Я поверю вам только тогда, когда позвоню по номеру своей квартиры. И ответит она. И пригласит еще одного человека, а кого – не скажу. Короче, действуйте. А насчет того, что взбрыкну, – не взбрыкну. Некуда мне деваться. Низенький криво усмехнулся: – Это так. Куда же вам теперь… деваться? Киевский двор. Мрачная серость глубокой осени, черно-желтый ковер под ногами, мерзлые лужи с похрупывающим ледком, но снега нет. Глубокая, в красках, киевская осень… Киевский двор. В Киеве, кстати, особенные дворы, из-за того что Киев расположен на холмах – они глубокие, часто ниже уровня улицы на один, два, порой даже три этажа. Но здесь это обычный двор огромной киевской высотки. Сколько тут этажей? Не меньше двадцати, как мне кажется… – Раз, раз… Я поднял большой палец. Слышно. – Пошел! На мне куртка какого-то монтера… «Киевгаз», кажется. Винтовка уже наверху, тащить не надо. Ветер… хреновый, порывистый. А наверху еще хуже. – Доклад. – Прохожу дверь. Прошел. – Плюс. Поднимайся на лифте. Вот тут вот – спецы, без вопросов. Начиная с того, что по каждому действию исполнителя требуют доклад. Это правильно, кстати. – Подошел лифт. Сажусь. Еду. – Последний этаж. – Плюс… На последнем этаже – лестница наверх, на крышу. Там еще один этаж, в котором, например, находятся механизмы лифта, и наверх на самую крышу. Все старое. Люк на замке, но ключ у меня есть. – Зашел на межчердачное. Поднимаюсь наверх. – Плюс. Наверху, как я и предполагал, – сильный ветер, хорошо, что под брезентовой курткой теплый свитер. В углу – грубо сколоченная из досок подставка, какую маляры используют, и под ней – мешковина. Это и есть моя винтовка… Оглянулся – никого. Только антенны на ветру гудят. Да еще вон там – какое-то оборудование сотовой связи. – Есть инструмент. Готовлюсь. – Плюс. Винтовка – та же самая, я ее пометил. Это хорошо – с чужой сложнее было бы. Упор, в качестве которого свернутая мешковина, приклад… прицел… магазин. Магазин заранее лучше не набивать. Теперь затвор. – Готов. – Внимание, большая труба примерно на двенадцать от тебя – видишь? – Плюс, – я начал использовать правила обмена координатора, у нас «плюс» как подтверждение я никогда не слышал. – Труба – ноль, ориентир от нее, ближе-дальше, право-лево, как понял? – Плюс. – Ближе сто и… правее. Примерно на девять часов… лесополоса, видишь? – Так… плюс. – Ориентир столб… там… синяя тряпка привязана. Это метров семьсот. Кратности прицела не хватало, пусть и в полтора раза больше, чем у «СВД». Но что-то подобное я увидел. – Высоко на столбе, подтверди? |