Онлайн книга «Возвращение в строй»
|
– Понятно, – кивнул Павел. – Вопрос разрешите? – Да. – Когда выплачивается зарплата? Это, чтобы знать насчет коммунальных платежей, а то бумагами из разных инстанций завалят. – Зарплату, Павел, надо еще заработать, – усмехнулся Цуканов. – Если удержишься, то оплата за месяц в начале следующего, это в конверте, официальная – с пятого по десятое число. – А что может мне помешать удержаться? – Кто знает, Павел, кто знает. Еще вопросы есть? – Хозяину усадьбы меня представлять не будете? – Нужен ты ему! Ладно, пообщайся с садовником, я к Старикову, доложу, что вакансию заполнили. Он, знаешь ли, каждой мелочью интересуется. – По-моему, вы противоречите сами себе. – В чем? – удивился Цуканов. – То говорите, что боссу наплевать на того, кто нанимается на работу в его поместье, то в каждую мелочь вникает. – Поработаешь тут, поймешь, что я имел в виду. Паспорт завтра не забудь, и без опозданий. Удачи! – Как же я не опоздаю, если паспорт получать часов в 11, не раньше? – Ладно, выходи во вторник. – Управляющий повернулся и пошел к особняку. Провожая его взглядом, Кулагин неожиданно увидел в окне третьего этажа бледное женское лицо. На мгновение. Женщина, заметив на себе взгляд, тут же задернула штору. – Кто это? – невольно спросил он. – Где? – не понял садовник. – В окне третьего этажа. Или, скорее, чердака. – Вот что я тебе скажу, парень, чем меньше ты будешь смотреть на это окно, тем здоровее будешь. – Но кто там? – Не знаю. Кулагин внимательно и пристально посмотрел на садовника: – А вот врать ты за свою жизнь так и не научился, Виктор Алексеевич. – Тебе-то какое дело? Дали работу, работай. Пойдем, покажу комнату, где можешь ночевать, и где лежит рабочая одежда, заодно примеришь ее. Они вошли в пристройку. Там оказалась прихожая, небольшой коридор, в котором по разным сторонам находились туалет и душевая с умывальником, а также довольно просторная комната. Окно, завешанное темной органзой, выходило прямо на сторону особняка с загадочным окном на третьем этаже, вдоль одной стены стоял раскладной диван, у окна стол с двумя стульями, в углу платяной шкаф, рядом комод с секретером и холодильник, посреди комнаты на полу лежал палас. Чисто, довольно уютно. Уют придавала старинной работы люстра и бра на стене над изголовьем дивана. Обои светло-зеленые, не режущие глаз. На диване синяя рабочая форма, летние брюки, майка, куртка с капюшоном. Рядом со столом на тумбе телевизор и музыкальный центр. – Ну как? – спросил Прохоров. – Вполне, – ответил Кулагин. – Мне представлялось, что будет типа дешевого гостиничного номера, а тут… как дома. – Живи, если хочешь. Только совет, после девяти вечера, как закончим полив территории, из домика не выходи. – Почему? – На неприятности можно нарваться. – Что вы все говорите какими-то намеками? – Никаких намеков, Паша. У Старикова и его людей своя жизнь, у нас, рабочих, – своя. Мы делаем свое дело, нам платят. Ты куришь? – Да. – Очень вредная привычка, надо бы бросить, да вот только как? Я тоже в день пачку уговариваю. Курить можно здесь, а поздно вечером – только здесь. – Что, и выйти подышать свежим воздухом нельзя? – Зачем тебе нервировать охрану? Она и так нервная. – И много в усадьбе охранников? Я имею в виду постоянных? – Днем с Боровским двое, ночью – один. – И как же он такую территорию охраняет? Прохоров, отодвинув рабочую форму, присел на диван: – А ему особо делать нечего. Если заметил, повсюду установлены камеры видеонаблюдения. Охранник сидит на проходной и смотрит телевизоры. – Мониторы. – Мне без разницы. В общем, у него там все как на ладони. – Если повсюду камеры, то сколько же надо мониторов, чтобы обслуживать каждую камеру? Всех стен пропускного пункта не хватит. – Меня это не касается. Но в проходной этих мониторов штук шесть, не больше. – Понятно, охранник переключает камеры. Но в таком случае он не может обеспечить тотального контроля. – Слова-то какие говоришь! Тотального! Где научился? – В армии. – Так ты тоже военный? – Капитан. – Понятно, почему начальник охраны взял тебя. Сам из бывших. – Бывших офицеров, Виктор Алексеевич, не бывает. – Слышал. Ладно, ты домой поедешь? – Да, мне завтра паспорт получать, послезавтра приеду. – К 8.00. И без опозданий, Паша, здесь никакие объяснения и причины не помогут. В момент зарплату урежут. – Это я уже понял. – Ну, тогда пойдем? Провожу тебя да займусь пересадкой декоративного клена. Хозяйке, видите ли, надоело, что они растут под окном спальни, приказала вдоль забора пустить. – Могу помочь, время есть. – Не надо. Справлюсь, да и делов-то на час-полтора. – И все-таки, Виктор Алексеевич, что за женщина на третьем этаже? Ведь ты же знаешь. Не можешь не знать. – А тебе-то это зачем? – Прохоров повысил голос: – Ну, скажи, зачем? Какое твое дело, что происходит в семье депутата? – Значит, эта женщина, что выглядывала из окна, член семьи? – Увидел и забудь! Не наше, Паша, это дело. – А что ты так разгорячился, Виктор Алексеевич? – Да ну тебя, с тобой, чую, неприятностей не оберешься. – Так пойди и скажи начальнику охраны, что не хочешь работать со мной. И меня тут же отправят восвояси. – Я не стукач, понял? – Понял, так что за женщина? – Да иди ты! Не спрашивай. – Ладно. А провожать меня не надо, сам дорогу найду. – Как хочешь. Держи ключ от пристройки. Садовник передал Кулагину ключ и ушел. Павел закрыл входную дверь и тоже направился к выходу. И вновь на третьем этаже колыхнулась штора, вот только лицо не появилось. Ох уж эта привычка пытаться разобраться в том, что непонятно. Но ничего не поделаешь. Он прошел до проходной. – Ну, что, мужик? Слышал, на работу устроился? – спросил его охранник. – Временно. – Здесь все сначала временно. Тебя насчет шатания по территории предупреждали? – А тебе, собственно, какое дело? |