Онлайн книга «Возвращение в строй»
|
– А здесь остановка разрешена? – Нет, конечно, но все останавливаются. Чем мы хуже? Мужчина исчез за углом, и вскоре перед Кулагиным притормозил «Рено». Он бросил сумку на заднее сиденье, сел впереди рядом с водителем, и тот сразу тронулся с места. Видимо, он был по природе разговорчив, а сегодня пришлось больше молчать, поэтому и решил отыграться на Кулагине. – Так я угадал, вы военный? Офицер? – Был. – Уволили? – Да. – Такого молодого? Вам же, по-моему, и тридцати лет нет? – Двадцать девять. – Сокращение? – Что-то вроде этого. – Понимаю, не хотите говорить, не надо. А я в свое время в Афганистане служил. Кулагин с интересом посмотрел на частника: – Да? Где? Когда? – У вас там тоже кто-то служил? – Отец! – Понятно. Я служил в пехотном полку, в пехотной роте у Герата. С 1985 по 1987 год, с июня по май. В боевых действиях участвовать приходилось, ранен не был, пронесло, но и наград не заимел. Дали «афганку», знак воина-интернационалиста и в восемьдесят восьмом юбилейную медаль. Рядовым стрелком я был. Но что медали, ордена, главное, домой живым-невредимым вернулся. А в роте за два года шестнадцать пацанов погибло да два офицера. Когда внезапно домой явился по дембелю, увидел мать и окаменел. Поседела она за эти два года, ждавши сына. А ваш отец? – Мой отец командовал батальоном, тоже мотострелковым. Подорвался его БТР на мине. Отца и механика убило сразу, наводчик и еще один боец умерли по дороге в госпиталь. Он знал, что я родился, но так и не увидел меня. Перед самым отпуском погиб. – Извините. Кстати, я – Игорь Борисович, или просто Борисыч! – Не за что извиняться, Борисыч. Война. Меня же зовут Павел. – Очень приятно. Ну, вот и поворот к крайнему дому. У вас какой подъезд? – Первый! Борисыч затормозил. – Приехали! Кулагин достал деньги, вытащил три сотни, протянул водителю: – Держите, как договаривались. Борисыч вернул сотку: – Давай так, тебе сейчас с финансами туго придется. Если без пенсии, работу-то, конечно, найдешь, молодой, здоровый офицер, да вот сколько платить барыги наши за работу станут? Те каждую копейку считают у других, а на себя же миллионы тратят, – сказал водитель и вернул сотку. – Спасибо, Игорь Борисович! – Просто Борисыч, и на «ты», хоть, может, и не увидимся больше. Ты вот возьми номерок мой. Мало ли куда съездить надо будет, позвонишь, подъеду. И тебе хорошо, и мне приработок. А можно и без него. Война та афганская повязала нас. Извини, что задерживаю, я говорил о том, что у меня в роте двое офицеров погибли, так вот один из них мой взводный, старший лейтенант Коренев Сергей Викторович, двадцать три года ему было, но офицер от бога. Так вот, зажали нас как-то «духи» в ущелье. Прорваться сил не хватает, второй взвод тоже застрял под обстрелом. Короче, хана нам всем, если бы не взводный. Коренев приказал всем по трещине на верх перевала подниматься, а сам остался прикрывать отход. Взвод вышел на перевал, там уже как следует укрепились, а вот старший лейтенант погиб. Подорвал себя гранатой, когда патроны кончились, а «духи» близко подошли. Геройской смертью погиб Сергей Викторович. Вот так. Ну, если что, ты звони. – Обязательно. Сзади уже сигналила «Тойота», кому-то не терпелось ко второму подъезду проехать. Кулагин пожал руку водителю, забрал сумку и положил в карман листок с телефоном Борисыча, где значилась и его фамилия – Павлов. Войдя в подъезд, он поднялся на второй этаж, посмотрел на почтовый ящик, который оказался пустым. Оставив сумку у своей двери, позвонил соседям, которым оставлял ключи от своей квартиры. Дверь открыл мужчина лет под шестьдесят. – Опять по Интернету? – спросил он и осекся: – Пашка, ты?! – Я, Георгий Степанович, добрый вечер. – Здорово, чертила, ты в отпуск, что ли? – Нет, насовсем. – Не понял? Уволился? – Уволился. Вы мне ключи дадите? – А?! Ну, конечно. – Георгий Степанович повернулся и крикнул в глубь квартиры: – Аннушка, поди сюда! – Чего тебе? – услышал Кулагин недовольный голос соседки. – Опять какую-нибудь ерунду предлагают, и не надоело тебе болтать с ними? Лампочку в ванной лучше замени. – Да что ты как пулемет трещишь? Пашка Кулагин приехал. Маслова тут же оказалась в прихожей, отодвинув мужа: – Паша? Здравствуй, дорогой! А я подумала… да что ты стоишь, проходи. – Да нет, теть Ань, мне ключи бы. – Жора! – повернулась Анна Сергеевна к мужу. – Ты чего стоишь? Где ключи? – Да вот они. – Георгий Степанович вручил капитану ключи: – Держи, герой, не волнуйся, с хатой все в порядке, каждый день проверял. – Ага, – воскликнула Маслова, – когда был трезвым, а трезвый ты бываешь нечасто. – Завела старую пластинку. Сегодня же праздник. Да не один, два праздника. Паша вот приехал. Пошли, Паш, покажу квартиру. – Чего тебе ходить? Парень домой вернулся, не до тебя ему, – возразила жена. – Не до меня? А чем твой парень сегодня питаться будет? В холодильнике пусто, сам устал с дороги, тут хочешь не хочешь, а придется мне в магазин идти. А я не против, для Паши-то. – В магазин и я схожу. – Вот что, женщина, не порть мне, не порть нам настроение. Лучше приготовь чего-нибудь горяченького. – Да я как-нибудь сам, – улыбнулся Павел, наблюдая за суетой соседей. – Как это сам? – воскликнул Маслов. – Мы что, чужие тебе? – Не хочу вас напрягать. – У нас, Паша, напряги друг от друга с женой. Да и немудрено, вдвоем постоянно. Сын-то, Авдей, в Москве. – Знаю. На высокой, говорят, должности? – Э-э, в какой-то компании, что торгует всякой электронной хренью. Но платят хорошо, столько здесь не заработаешь, да и невеста у него там с квартирой. – Ты чего разговорился, старый? – Действительно! Идем, Паш. Кулагин открыл дверь. Из квартиры сразу пахнуло каким-то затхлым запахом. Вещи без людей превращаются в труху. – Вот, Паша, гляди, все как было, когда ты уезжал. – Он подмигнул Кулагину и достал из кармана тренировочных брюк бутылку водки: – А это за встречу, надо обязательно. И быстрей, до Анны. – Вы что, Георгий Степанович, с собой ее носили? – удивился Кулагин. – Она у меня в заначке, за обувной полкой стояла, – хитро усмехнулся сосед. |