Онлайн книга «День курсанта»
|
Вот и окраина города. Знак названия города перечеркнут. Вот и автозаправка. Отсюда сворачиваем в поле. — Сейчас легче будет. — С чего это? — Ноги не отбиваются об асфальт. — Тоже верно. — Рота! — команда Земцова — Бегом! Марш! — Ох! — Е-тать! — Твою мать! — Ну, и козел! — Трындец! И побежали, побежали!!! Кровь бежит по венам. Кровь бежит по артериям. Заполняет легкие, кажется, что легкие взорвутся от крови. Чтобы бежать, нужен кислород. Дышать. Дышать глубоко и ритмично! Главное — не сбить дыхание! Строй начинает растягиваться. Бежать. Бежать. Бежать! Земля — не асфальт. Камушки, мелкие ямки, ноги спотыкаются. Только не споткнуться, не упасть! Смотреть вперед, на вещмешок впереди идущего. Вернее, впереди бегущего. Вещмешок вверх-вниз, заваливается вправо, влево. Вверх-вниз, вправо-влево. Вниз-вверх, влево-вправо. Все, что на теле, подпрыгивает в такт шагам. Вверх-вниз, вправо-влево. Много раз. Скатка норовит свалиться с плеча, сбрасывает ремень автомата. Автомат за цевье в руку. Легче? Легче. Только ритм сбивается. Руки неодинаково работают. Может, на шею ремень? Как немцы войну в хронике? Можно. Шею трет. ОЗК подпрыгивает и бьет по затылку? Скатка сваливается? Подсумок, штык сваливаются вперед? Назад их. Сумка сваливается вперед? Ее тоже вперед. И сам только вперед. Корпус вперед, и руками работать! Работать! Работать! Ноги не бегут, руками работать! Пот заливает, выедает глаза. Рукав уже мокрый от вытирания пота. Не вытирает, не впитывает пот, а размазывает его. Весь мокрый, как мышь. Пот бежит по телу. От затылка по спине в трусы. Уже можно выжимать. Меня всего. Выжимать. Сколько уже бежим? Кажется, что вечность. Час? Два? Смотрю на часы. Всего пятнадцать минут. Привал. Когда привал? Ротный же бежит вдоль строя. Вперед-назад. Красиво бежит. Не как мы — заморенные лошади, готовые сдохнуть, мечтающие о матери — сырой земле. Чтобы рухнуть и лежать, лежать. И пить, пить, пить воду из фляжки. Давным-давно читал фантастический рассказ. Как на другой планете старатель искал золото. Жара, пустыня, песок. Он нашел золото, вызвал робота, застолбил заявку. Все время, когда он полз по пустыне, мечтал о «коктейле старателя». Через все повествование шло описание этого коктейля. И вот роботу он заказывает этот коктейль. Его доставляют. Это огромный сосуд, просто огромный, он выше церкви… С водой! И старатель лежа устраивается под этим сосудом и пьет… Пьет воду. Она бежит по его лицу, заливается за щеки, стекает по затылку, на шею, уходит в землю, принося облегчение. Я тоже мечтаю о таком коктейле! Ротный бежит молодцевато. Грудь колесом, подбородок вздернут, фуражка полевая в руке. Красиво бежит. Поневоле как-то подтягиваешься, бежишь, как он. Но недолго. Зема даже и не вспотел. Бежит, оглядывает строй. — Подтянись! Не растягивай строй! Подтянись! — кричит он, оглядывая весь строй. И тут же командует: — Вспышка слева! Вся рота резко прыгает вправо, в грязь мордой в землю. Автомат под себя, руки под себя, ногами к «взрыву, пятки прижать к земле. ОЗК бьет по затылку, перелетает через голову. Скатка наезжает на голову. Эх, а хорошо-то как! Сырая земля начинает остужать разгоряченное тело! Лежать бы так, да, лежать! Ребята, бегите на полигон, а когда обратно побежите, и меня с собой приберете! Не получится. Зема даже отдышаться не дал. — Встать! Бегом марш! Какой там отдышаться, дыхание лишь сбилось. Заправиться не дал! ОЗК перекидываешь на спину, скатку поправляешь на бегу. Все на бегу заправляются. Пока бежим медленно. А змей — ротный командует: — Шире шаг! Нужно быстро переместиться, покинуть район заражения! Бегом, бегом! Не шагом — бегом! Шире шаг! Шире шаг! Сбивая дыхание, шептались между собой: — Урод! — Чмо! — У меня штаны сваливаются. — Так подтяни и не гундось! — Бля! Я сейчас сдохну! — Мы через час такого марш-броска все сдохнем! В глотке все пересохло, говорить не хотелось. — Шире шаг! Подтянись! — командовал изувер ротный. Мы подтягивались. Снова бег. Снова марш-бросок! В голову лезет всякая ерунда, толи из-за кислородного голодания, толи мозг сам отвлекался, чтобы выдержать. Лучше всего мне подходила мелодия чилийского поэта и композитора Серхио Ортеги. Знал только две строчки, но они засели в голове и с каждым шагом крутились в голове: «El pueblo unido, jamas sera vencido, el pueblo unido, jamas sera vencido» На сбившиеся портянки уже никто не обращает внимание. Да, и хрен с этими портянками и ногами. Одной мозолью — одной меньше. Вперед! Крутой спуск вниз, ноги разъезжаются на глине, маты, только маты. Овраг. По дну течет какой-то ручей. Через ручей перекинуто бревно. Первый взвод начал перебираться по нему на другую сторону оврага. — Когда шли с КМБ не было этого оврага! — Ротный нас повел другим путем. — Не ищет он для нас легкий дорог! — Собака серая! — Скорее! Скорее! — Шире шаг! Подразделение скученно! Любой артналет, авиаудар, просто засада ДРГ уничтожит всю роту! Даю десять минут! Кто не успеет — будет форсировать вброд ручей! Берегите оружие! Автомат — над головой! Вы можете сами утонуть, но оружие должно быть сухим! — Земцов стоял на другом берегу оврага и сверху, глядя на переправу, командовал нам. Первый взвод почти заканчивал переправу, как возникла заминка. Видно плохо. — Бля, что у вас там? — Время! — Давай скорее! — В ручей лезть неохота! — Томах поскользнулся! — Да, и хрен с ним! — Упал в ручей? — Хуже! — Сел на бревно… — И что? — Воет. Похоже, что детей у него уже не будет. — Таким, как он, размножаться нельзя! — Скорее! — Да, сбросьте его в ручей. Там остынет! — Охладит яйца! Очередь снова пришла в движение. Автомат в руку, в готовности, если падать, задрать над собой. Бревно облеплено глиной. Первый взвод постарался. Медленно. Осторожно. Бревно «играет» под ногами. Осторожно. Шаг. Еще шаг. Из-под сапога срывается комок глины. Стоять! Стоять! Бревно играет. Еще шаг, прыжок — все! Перебрался. Черт! Скользко, вещмешок чуть не утянул назад. |