Книга Окончательно мертв, страница 74 – Шарлин Харрис

— А как ваша племянница?

— Моя оставшаяся в живых племянница, — сказал он мрачно, — сейчас дома, у своей матери.

— Это очень неудачно, — пожалела я. — Ей бы следовало сегодня быть здесь.

Он посмотрел на меня пристально, потом заинтересовался:

— В самом деле?

— Я узнала, что некто останавливался на заправке на пути в Бон-Темпс неделю назад, в среду. Некая дама с длинным мечом. Позвольте я вот это суну вам в карман, мне оно больше не нужно.

Когда я шагнула от него прочь и повернулась к королеве, мне пришлось держаться рукой за поврежденное запястье — повязки на нем не было.

Я протянула королеве руку, и королеве пришлось ее взять. Я так и рассчитывала — вынудить ее к человеческому обычаю рукопожатия, и с облегчением вздохнула про себя, когда это удалось. Квинн шагнул от королевы к королю и произнес:

— Ваше Величество, вы же меня помните, конечно? Я был распорядителем на вашей свадьбе! Цветы оказались именно те, что вы хотели?

Питер Тредгилл, несколько удивленный, устремил на Квинна взгляд больших глаз, а Нефритовый Цветок всегда смотрела туда, куда смотрит ее король.

Очень стараясь двигаться быстро, но не резко, я прижала левую ладонь и то, что в ней было, к запястью королевы.

Она не вздрогнула, но мне показалось, что такой импульс у нее был. Когда же она глянула себе на запястье, на то, что я туда надела, она глаза закрыла от облегчения.

— О да, дорогая моя, нам очень было приятно у тебя в гостях, — сказала она небрежно. — И Андре был рад не меньше меня.

Она глянула через плечо, и Андре, поняв намек, наклонил голову в мою сторону, будто отдавая почтение моим постельным талантам. А я была так рада, что главное уже позади, что просияла ему улыбкой, и его это слегка позабавило. Королева подняла руку — подозвать его к себе, и у нее рукав задрался. Тогда Андре вдруг улыбнулся так же широко, как я.

Нефритовый Цветок отвлеклась на перемещение Андре и проследила за его взглядом. У нее широко раскрылись глаза, и она не улыбнулась, отнюдь. Честно говоря, она взбесилась. А мистер Каталиадис смотрел с непроницаемым лицом на меч у нее за спиной.

Король жестом отпустил Квинна, и настала моя очередь выразить свое почтение Питеру Тредгиллу, королю Арканзаса.

— Я слыхал, что вчера у вас было приключение на болотах, — заметил он холодным и безразличным голосом.

— Да, сэр. Но все, кажется, кончилось хорошо.

— Приятно вас тут видеть, — сказал он. — Вы уже собрали имущество вашей кузины и собираетесь домой?

— О да, как можно быстрее.

И это была чистая правда. Немедленно устремлюсь домой, если переживу этот вечер — хотя сейчас шансы на это казались не слишком высокими. Я попыталась подсчитать, насколько это возможно было в такой толчее. В зале не менее двадцати вампиров в кричащей арканзасской форме и примерно столько же подданных королевы.

Я отодвинулась, уступая место паре вервольфов. В мужчине я, кажется, узнала вице-губернатора Луизианы, и я понадеялась, что он хорошо застраховал свою жизнь.

— Что стряслось? — спросил Квинн.

Я отвела его к стене и аккуратно поставила к ней спиной — чтобы скрыть свое лицо от читающих по губам.

— Ты знал, что у королевы пропал браслет? — спросила я.

Он покачал головой:

— Один из бриллиантовых браслетов, что подарил ей на свадьбу король? — спросил он, наклонив голову, чтобы опять-таки не увидели наблюдатели.

— Да, он пропал. После гибели Хедли.

— Если бы король узнал, что браслет пропал, и смог бы заставить королеву признать, что она отдала его любовнице, у него были бы основания для развода.

— И что бы ему это дало?

— Чего бы только ему это «не дало»! Это вампирский династический брак, и нет связи более обязывающей, чем эта. Брачный контракт на тридцати страницах.

Теперь до меня начало доходить.

Красиво одетая вампирша в серо-зеленом платье, вышитом серебряными сверкающими цветами, подняла руку, привлекая внимание публики. Шум постепенно стих.

— София-Анна и Питер приветствуют вас на первом своем совместном приеме! — провозгласила вампирша таким музыкальным и медовым голосом, что его хотелось слушать и слушать. Надо было бы ей поручить вручение «Оскаров», или ведение конкурса «Мисс Америка». — София-Анна и Питер желают вам приятно провести вечер за танцами, едой и питьем. А теперь королевская чета открывает бал. Первый танец — вальс!

При всем внешнем лоске Питера я все же подозревала, что кадриль для него была бы проще, но с такой женой, как София-Анна, неприлично было бы открывать бал чем-либо, кроме вальса. Он подошел к ней, подняв руки, чтобы обнять ее, и неотразимым своим вампирским голосом произнес:

— Покажи всем свои браслеты, дорогая.

София-Анна одарила публику улыбкой, подняла руки, чтобы рукава упали к плечам, и на обеих руках засияли одинаковые украшения — крупные бриллианты заиграли в переливающемся свете канделябров.

На миг Питер Тредгилл просто застыл, будто его из парализатора подстрелили. Но тут же он подался вперед и взял двумя руками руку Софии-Анны, уставился на браслет, потом отпустил руку, взял другую. И второй браслет выдержал безмолвный экзамен.

— Чудесно, — сказал он. А если не сказал, а процедил между клыками, то лишь только потому, что вожделел сейчас к красавице-жене. — Ты надела оба браслета.

— Конечно, — удивилась София-Анна. — Любимый мой.

Улыбка ее была не менее искренней, чем у него.

И они закружились в танце, хотя что-то в том, как он вертел ее, подсказывало мне, что король позволил своей вспыльчивости взять над собой верх. У него был блестящий план, а я его сорвала… но он, к счастью, о моей роли не знает. Он знает только, что София-Анна как-то сумела вернуть свой браслет и сохранить лицо, и у него нет никаких оснований для того, что он собирался сделать. И придется пойти на попятный. Потом он наверняка придумает способ подставить свою королеву, но хотя бы меня тут тогда не будет.

Мы с Квинном отошли к столу с напитками, в южном конце большого зала рядом с мощной колонной. Служители с кухонными ножами отрезали ломти ветчины и ростбифа и укладывали на лепешки. Аромат был очень аппетитный, но я так нервничала, что кусок не лез в горло. Квинн принес мне из бара бокал имбирного пива. Я глядела на танцующую чету и ждала, когда же обрушится потолок.

— Правда, они чудесно смотрятся? — сказала рядом со мной хорошо одетая седая дама. Я узнала ту, что подошла приветствовать короля после меня.

— Да, действительно, — согласилась я.

— Я Женевьева Треш, — представилась она. — А это мой муж, Дэвид.

— Очень приятно. Я — Сьюки Стакхаус, а это мой друг Джон Квинн.