Книга Могила, страница 55 – Фрэнсис Пол Вилсон

Вестфалену удалось рассмотреть, как они это делают. Мерзкие твари забирались на плечи друг друга. На капитана накатилась черная волна. Он бросил кинжал и хотел было бежать, но сумел взять себя в руки. Если эти существа вылезут из люка, то никто уже не спасется. Но он не может умереть здесь. Только не теперь, когда судьба наконец улыбнулась ему и подарила кувшин с драгоценными камнями.

Вестфален собрал все свое мужество и шагнул ближе к люку, где винтовка Тука подпирала крышку. Капитан представлял собой жалкое зрелище: зубы стучали, пот лил рекой, но ему удалось выбить винтовку, и крышка со звоном упала. А Вестфален, не мешкая, отбежал к колонне, где облегченно вздохнул. Теперь он был в безопасности.

Но — о, ужас! — крышка люка загрохотала, покачалась и начала подниматься.

Застонав от отчаяния, Вестфален бросился назад к люку.

Черт, нужно закрепить болты!

Подойдя ближе, Вестфален смог наблюдать ужасающую картину. Он видел черные тела, поднимающиеся к решетке, видел когти, царапающие, рвущие перекрытие, видел сжатые и скрежещущие зубы, видел дикий блеск желтых глаз, в которых не было ни страха, ни намека на милосердие, а одна лишь безумная жажда крови. И снизу исходило одурманивающее зловоние...

Теперь Вестфален понял, почему так слабо закреплялся люк. Ведь сокровища находились под надежной охраной.

Вестфален упал на колени, потом на живот. Каждый фибр его души кричал: бежать, бежать... но нет. Он зашел слишком далеко! Он не заплатит так дорого за свое спасение! Конечно, он мог бы приказать двум оставшимся солдатам помочь, но прекрасно понимал, что они заупрямятся, а это потеря времени. А ему теперь нечего терять. Он должен сделать все сам!

Вытянув руку, он схватил болт и затаился. Решетка раскачивалась все сильнее, так что кольцо на ней редко сходилось с тем, что на полу. Дважды Вестфален просовывал болт только в одно кольцо и промахивался во второе. Отчаявшись, он вскочил и своим телом нажал на решетку левой рукой. Он должен закрыть люк!

Сработало! Решетка вошла в пол, а болт встал в ячейку. Но когда Вестфален наклонился над решеткой, что-то выползло между планками и мертвой хваткой схватило его за талию. Это оказалась трехпалая рука с длинными желтыми когтями, кожа на которой оказалась иссиня-черной, холодной и влажной.

Вестфален заорал от ужаса. Он сделал титаническое усилие и приподнялся, оперся обеими ногами о решетку и изо всех сил пытался высвободиться. Но рука только сильнее сжала его. Краем глаза Вестфален посмотрел по сторонам: куда же он бросил кинжал? Кинжал оказался всего в двух шагах. Вестфален отчаянно рванулся, схватил кинжал и начал рубить державшую его руку, из которой потекла кровь, такая же черная, как и кожа. Рука отделилась от существа, а Вестфален упал на спину. Свободен...

Но когтистая рука продолжала изо всех сил сжимать его за талию!

Вестфален бросил кинжал и попытался разжать пальцы. Мэллсон поспешил ему на помощь. Вдвоем они разжали пальцы достаточно, и капитан освободился. Мэллсон бросил руку в люк, она ударилась о перекладину и тут же была подхвачена кем-то из существ.

Вестфален лежал на спине, массируя онемевшую спину, и тут в храме прогремел голос женщины:

— Молись своему Богу, капитан Вестфален! Ракшасы не выпустят вас живыми из храма!

Она права. Эти существа, как она их там назвала — ракшасы, через минуту вылезут наружу, если он не сумеет найти что-то, чем можно придавить люк. Он быстро осмотрелся. Должен быть какой-то выход! И тут его взгляд упал на внушительных размеров кувшин с лампадным маслом. Если он, Мэллсон и Хантер смогли бы подвинуть его к люку... Нет... минуточку...

Огонь! Ничего не сможет противостоять горящему маслу! Вестфален вскочил и кинулся к кувшину, который Тук уже вскрыл ножом.

— Мэллсон! Сюда! Надо вылить масло влюк. — Он кивнул Хантеру, чтобы тот взял лампу с пьедестала. — Неси ее сюда!

Судорожно вздыхая от тяжести кувшина, Вестфален и Мэллсон повалили его на пол, масло полилось вниз. Подбежал Хантер, которому не нужно было объяснять, что делать с лампой.

— Будь ты проклят, капитан Вестфален!

Это была женщина. Она встала, отошла от тела священника и, вытянув в сторону Вестфалена длинный палец с красным ногтем, зловеще произнесла:

— Будь проклят ты и все твои потомки!

Капитан шагнул к ней, высунув кинжал.

— Заткнись!

— Твои потомки будут умирать страшной смертью в кровавых муках, проклиная тот день, когда ты поднял руку на Кали!

Вестфален не сомневался: она знала, что говорит. Женщина вкладывала смысл в свои слова, она наложила проклятие на Вестфалена и его потомков, и это ошеломило капитана.

Он сделал знак Хантеру:

— Заткни ей рот!

Хантер вскинул винтовку и прицелился.

— Слышала, что сказал капитан? Заткнись!

Но женщина не обратила внимания на смертельные угрозы.

— Ты убил моего мужа, осквернил храм Кали! Не будет тебе покоя, капитан сэр Альберт Вестфален! Ни тебе — и она указала на Хантера, — ни тебе! — Она перевела взгляд на Мэллсона. — Ракшасы доберутся до всех вас.

Хантер посмотрел на Вестфалена, и тот кивнул. И во второй раз в Храме-на-Холмах раздался выстрел. Пуля попала женщине в лицо, и она упала рядом со священником.

Вестфален на мгновение задержал взгляд на неподвижном теле, затем повернулся к кувшину, полному драгоценных камней. Он размышлял, как лучше поделить сокровища на троих, чтобы присвоить большую часть, как вдруг крики ярости и боли снова огласили храм.

Хантер стоял на краю пьедестала, лицо его покрылось смертельной бледностью, плечи опустились, глаза широко раскрылись, а ртом он беззвучно глотал воздух. Винтовка улана с грохотом упала на пол, а из уголка рта полилась кровь. Он падал: медленно, как спускающийся шар, он опустился сначала на колени, а потом упал лицом на пол.

Увидев кровавое пятно на спине Хантера, Вестфален вздохнул от облегчения. Он умер от естественных причин, а не из-за проклятия женщины. Еще больше капитан успокоился, когда увидел черноглазого босоногого мальчишку лет двенадцати, который стоял рядом с Хантером и смотрел на мертвого солдата. В руке парнишка держал кинжал, клинок которого был окрашен кровью.

Мальчик перевел взгляд с Хантера на Вестфалена. С диким криком он поднял кинжал и бросился на капитана. У Вестфалена не было времени, чтобы достать пистолет. Он мог защитить себя только кинжалом, с которого капало масло.

Видно было, что парень не обладает ни ловкостью, ни умением обращаться с кинжалом. Его вела одна лишь слепая и неистовая ярость. Вестфалена испугало не столько само нападение, сколько безумный вид мальчишки. Глаза его были полны злобы, губы и подбородок тряслись, лицо все покраснело от слез. Капитан заметил, что Мэллсон поднял винтовку.