Онлайн книга «Азъ есмь Софья. Царевна»
|
Стоило, еще как стоило. Провоцировали — получите! Сулейман в любом случае собирался остаться в выигрыше. Избавиться в походе от части крикунов, а уж потом, медленно, не спеша, реформировать армию, флот, разобраться со взяточничеством… да много было планов. Скоро, очень скоро сто двадцать тысяч воинов выдвинутся в поход. Через Белград — на Дьер и Вену. * * * Император всея Римской Империи, Леопольд Первый писал письмо. Скользило перо по дорогому пергаменту, не по бумаге. Хотя и стоило бы… Кому писать! Этой твари, которая мутит венгров, подбивает их на беспорядки… этому Тёкели! Да будь его, Леопольда, воля, болтался бы он в петле! И самое ему там место было бы! Но не сейчас… Не когда к границам его страны идет турецкое войско. Громадное! И… Леопольду было страшно. Он уже не вспоминал, что такое же, даже больше и страшнее, войско двигалось на Польшу — ну так ничего, отбились… но кого волнуют эти варвары? Пусть только попробуют не прийти на помощь! Негодяи… Мужчина вежливо писал, что Священная Римская Империя, конечно, может признать суверенитет — и даже даровать Имре княжеский титул, но… пусть он подтвердит свою преданность — делом. Например, первым встанет воевать с турками. Не пропустит их через свои земли. В конце концов, Вашварский мир еще не окончился! Так что… подлость сие! И бесчестие падает не только на головы турок, но и на головы их пособников. Того, что придется выполнять свои обещания, он не опасался. В политике, как в постели с проституткой, обещать — не значит жениться. Союзные войска еще не пришли, так что Леопольд хватался за соломинку — и отчетливо понимал, что могут ведь и не успеть. И вряд ли его что‑то спасет. Германские княжества? Венеция? Он писал всем — и отчетливо понимал, что может, еще как может проиграть. А в политике проигрыш не прощается. * * * — Ежи! — Ян! Ясновельможные паны крепко обнялись, не обращая внимания на разницу в состояниях. Подумаешь — один чуть ли не богаче короля, а второй вынужден жить на Руси, потому что дома ему сейчас будет… тяжко. Главное — воинская дружба, а она их соединила накрепко узами симпатии и взаимного доверия. — Как дела, друже? — Пока не жалуюсь, — Ян усмехнулся. — Мы с Еленой недавно повенчались. — Да что ты! Радость‑то какая… — Только это втайне. В королевской часовне, свидетелями их величества были… Елена непраздна. — Ян, так это ж замечательно! — То верно, да мы на войну уходим. Случись со мной что — она пани Собесской останется, не русской девкой. Сам понимаешь. — Шипят наши гады… — Шипят. Ян поморщился, что не укрылось от взгляда Ежи. — И у меня Бася тож… второго ждем. — Ну, поздравляю! Как только ты решился ее оставить… — Она сейчас в Дьяково, не в Кремле. А там царевна Анна всем нынче заправляет. Царевна Софья теперь рядом с братом днюет и ночует, тяжко государю. А вот другие царевны поразъехались. Царевна Анна в Дьяково, царевна Татьяна в Крыму с мужем… — Вот уж где дело невиданное! Царевна, да простой казак, чуть ли не вор… — Э, нет. Род Разиных — тоже древний. Да и то сказать — необычно уж то было, что царевны замуж повыходили. А коли дала та стена трещину, так уж и не важно, речная ли вода льется, озерная ли… все одно пить можно. Что Ордин — Нащокин, что Разин многое для Руси сделали. Вот и награду получили по заслугам. — Да… — Но и тебе ж грех жаловаться? Государь тебя не обижает, вести доходят… — Скромничать не стану. И верно, войско на мне, границы, крепости ставим, Иероним тебе приветы передает… — Лянцкоронский? Как он там? — В Каменце комендантствует. Говорит, краше прежнего город отстроили. Не жалеешь, что уехать пришлось? — С Басей? Да хоть небо на землю падай! Никогда не пожалею! Без нее дышать нечем, да и незачем! — Да… сейчас я тебя понимаю. Знаешь, я бы тоже с Еленой уехал куда‑нибудь… да нельзя. Сына надо растить, врагов воевать… — Панов приструнять. — Разбойников гонять… Мужчины переглянулись и весело расхохотались, отлично понимая, что иногда грань между этими двумя весьма условна. Отсмеявшись, Ежи стал серьезным. — Я тебе привел двадцать тысяч войска. Бери и владей. — У тебя двадцать, да у меня пятнадцать… — А турок? — Сто двадцать. Тысяч. Две тысячи пушек, почти сорок тысяч лошадей, десять тысяч слонов, по пятнадцать тысяч волов и мулов… — Справимся, — Ежи и не сомневался. И не таких видали, а и тех бивали, как говорят на Руси. — Должны. Обязаны. С тобой государь говорил? Ежи чуть опустил ресницы. Говорил. Да еще как говорил. — Нам нужна не просто победа. Нам нужно… — Да. Хотя добиться этого будет втрое тяжелее. Победить бы куда как проще было… Ежи кивнул. Проще, да вот — надобно государям иное. А значит — сделаем! Воину не обязательно быть хорошим политиком, но коли уж ты войска водишь — должен уметь многое. В том числе и понимать, к чему приведет тебя победа или поражение. О чем промолчали мужчины? О том, что победа‑то не нужна была ни Руси, ни Польше. К чему? Пока турки с австрийцами сцепились, русские могут получше укрепиться и задержаться в Крыму. А поляки могут оттяпать себе хоро — оший такой кусок земель, и что важно, удержать их. Не одни, так вторые за помощь расплатятся. Или контрибуцией отдадут. Война должна пойти взатяг. Леопольду сие невыгодно? А кто он, Леопольд? Сват, брат? С ним детей не крестить, Бог миловал. А от тирании Габсбургов половина Европы стонет. Там, Бог даст, и французы помогут. Только вот Леопольду — или Сулейману? Европа медленно превращалась в кипящий котел, и паны готовы были поспособствовать. Опять же, к своей выгоде. Между прочим, где война — там трофеи. Где трофеи — там бунтов поменее, а в Польше это важно. Хоть и любят там Михайлу, хоть и гордятся, а все одно, спесивых дураков не перевести. Вот и пусть они хоть все на войне полягут. Дурак с возу — волки сдохли! * * * — Вот ведь наглость! |