Онлайн книга «Хроника смертельной осени»
|
– Ответь мне честно, – он словно не слышал ее. – Предельно честно, только подумай хорошенько, Катрин… Она молча смотрела на него, пытаясь понять, что мучает его до такой степени, что кажется, сейчас у него разорвется сердце. – Я никогда не лгала тебе, – повторила она упрямо. – Что ты чувствуешь к нему? К Рыкову? Что ты ощущаешь, когда думаешь о нем? Только не ври, что ты о нем не думаешь. – Конечно, думаю, – она запнулась. Сергей замер. У него было чувство, словно он стоит на железнодорожных путях и видит, что на него летит поезд. Он понимает, что неизбежно будет убит через мгновение, но где-то в груди трепещет отчаянная надежда, похожая на искру от костра – надежда на то, что произойдет чудо. – Было бы странно, если б я о нем не думала, – она более не могла лукавить. – Этот человек разрушил мою жизнь. Он доставил мне столько боли, что навряд ли когда-нибудь перестанет болеть… – Ты говоришь о прошлом, – перебил ее Булгаков. – Я спрашиваю тебя о настоящем. – Настоящее таково, что я чувствую горечь, сожаление и скорбь, когда вспоминаю об Олеге, – она заметила, как дернулся нерв на лице мужа, когда она назвала Рыкова по имени. – Сережа, родной, постарайся меня понять… – Что я должен понять? – сухо спросил Сергей. – Ты не знаешь, но он спас меня. Это именно он… – Именно он убил того, кто напал на тебя в подъезде. Я в курсе. Рыков меня просветил. Ты не потрудилась это сделать. Ты заявила, что не видела, кто убил. Почему? – Я не знаю, – прошептала она. – Мне было трудно произнести его имя. Язык не поворачивался. – Зато он сейчас отлично у тебя поворачивается. Прекрасно называешь его по имени – ты бы себя слышала… – Я не понимаю тебя. Это всего лишь имя. – Ты действительно не понимаешь? – удивился Сергей. – Катрин, с тех пор, как ты вернулась в Москву, ты сама на себя не похожа. Погружена в себя, непонятно о чем думаешь. И теперь я знаю о чем, вернее, о ком. – Ты полагаешь – об Оле… о Рыкове? Ты всерьез считаешь, что я могу испытывать к нему что-то? – Я не знаю, – он бессильно опустил руки. – Я всего лишь устала ненавидеть. Я устала жить с ненавистью в душе. Я так больше не могу… – Ты – простила его? – потрясенно спросил он… Катрин видела, что Сергей не понимает ее и даже не пытается понять, полностью поглощенный своими переживаниями и обидами. Если она сейчас скажет «да», он уйдет. – Нет, – выдавила она, безотчетно надеясь – он не заметит, что она лжет. – Нет, я его не простила. Но я стараюсь забыть. Сергей и не заметил. Он услышал только то, что остро хотел услышать. Катрин закрыла глаза, ощущая смертельную усталость. Сейчас она заснет прямо здесь, на полу в прихожей. Сергей понял это. – Пойдем спать, – он встал и потянул ее, поднимая с пола. Теперь она стояла совсем близко от него, почти касаясь щекой его широкой груди в черной куртке, все еще мокрой от дождя. – Подожди, – прошептала она еле слышно. – Что? – спросил он. Катрин потянула вниз молнию куртки мужа и зарылась лицом в свитер, полный его теплом. – Забудь о нем. Как стараюсь забыть я, – с трудом разобрал он. «Как будто возможно забыть… Как будто я могу приказать себе не думать о том, кто трахал мою жену и к кому ее совершенно очевидно тянет, как магнитом. Бред. Я буду думать об этом даже на смертном одре. До конца дней я буду представлять их вместе, и слышать ее голос, произносящий его имя. Даже тембр меняется. Мерзость. Какая мерзость. И выхода нет». – Сережа, – услышал он. – Я люблю тебя. Я так люблю тебя. Ни разу с того блаженного утра, когда они впервые были вместе, ни разу она больше не говорила, что любит его. Он видел любовь в ее страстных карих глазах, затененных стрельчатыми ресницами, он упивался ею, занимаясь с ней любовью, он чувствовал любовь в каждом ее движении. Но ни разу больше она не произнесла вслух «я люблю», словно то – запретное заклинание, с которым надо обращаться крайне осторожно, чтобы жизнь их не обратилась в прах. И вот – прозвучали заветные слова, чуть слышно, будто из глубины истерзанной ее души, и он томительно ощутил, как сомнения, рвавшие на части сердце, все подозрения, которые лишали сна и покоя, тускнеют, теряют очертания, словно поглощаемые предрассветным туманом. Сергей коснулся губами ее каштановой макушки, вбирая родной теплый запах. Он не ответил ей, но вложил в это движение всю свою страсть и всю свою тоску о ней… Она так долго готовила себя к тому, чтобы наконец это сделать. Анне казалось, как только она протянет руку к тому, что оставил ей Антон, то оборвется последняя нить. Уезжая, Валентина долго беседовала с ней, убеждая не отказываться от завещания. «Он хотел, чтобы ты все это приняла, так пусть будет так, как он хотел, – шептала она, обнимая плачущую Анну, и тоже всхлипывая время от времени. – Не нарушай его волю, дорогая, прошу тебя…» То же сказал ей и Мигель, когда она поставила его в известность о завещании Антона. Сначала, правда, поморщился, но потом, поразмыслив, решил, что его долг – уговорить Анну не отказываться от наследства. И она сдалась, хотя ей было не просто неловко, а страшно… Она навестила адвоката и объявила, что хочет вступить в права наследования. Тот обещал все устроить, но предупредил, что придется немного подождать – должно пройти полгода. Он вручил ей ключ от банковской ячейки – уезжая, Антон оставил его в адвокатской конторе, предупредив, что содержимое сейфа – собственность Анны, и аренда также оформлена на ее имя. И вот теперь Анна стояла перед банковским служащим и протягивала ему ключ и паспорт. – Госпожа Королева, все будет готово через пару минут, – молодой клерк вел себя идеально предупредительно. – Не желаете кофе? – Нет, спасибо, – отказалась Анна и мельком взглянула на Мигеля, стоящего рядом. – А ты? Тот отрицательно покачал головой. – Нельзя ли поскорее? – нетерпеливо спросил он клерка. – Существует определенная процедура, – клерк опустил взгляд на монитор, ожидая допуска в хранилище. Наконец, он жестом пригласил Анну следовать за ним. – Мне пойти с тобой? – спросил ее Мигель. Она посмотрела на него с сомнением: – Я не знаю… Ну, если хочешь… Они спустились в хранилище. За толстой сейфовой дверью длинными рядами тянулись безликие ряды банковских ячеек. – Вот ваша ячейка, госпожа Королева. Я вас оставлю, буду ждать около выхода. Вам что-нибудь нужно? – Нет, благодарю, – ответила Анна, – вы можете идти. Они остались одни. Анна держала в руке ключ, не решаясь вставить его в отверстие ячейки. – Ну, что же ты? – спросил Мигель, но Анна осталась стоять неподвижно. Тогда он решительно взял из ее руки ключ, сунул его в замочную скважину и, повернув его два раза, открыл сейф. Помедлив всего мгновение, сделал шаг в сторону. |