Онлайн книга «Дипломаты, шпионы и другие уважаемые люди»
|
— А он неглуп. — Не торопись с выводами, — ответил мне опытный дипломат. 522. Миром уже нельзя В последнюю мою поездку в Москву мой старый приятель Борис Чугин, тоже бывший секретарь райкома комсомола, пригласил меня поужинать с его друзьями, руководителями крупных московских автохозяйств. Я слушал их мнения о положении в стране. — Теперь наши шоферы свободные. Хотят — работают, хотят — нет. Парткома нет, в такси девок трахают, жены по привычке к нам жаловаться приходят, а мы им: свобода теперь. КГБ не боятся — валютой спекулируют, баб иностранцам в открытую продают. Все бы хорошо, да вот выпивать запретили. Ты представляешь, что это такое: свободный мужик, а нельзя пить? — И что дальше? — спросил я. — КГБ и военные должны взять власть. Миром уже нельзя. 523. Невозвращенцы и извращенцы Владлен Кутасов, которому я обязан превращением из клерка Государственного комитета по науке сначала в секретари райкома комсомола, а потом во вторые секретари посольства в Алжире, был очень идейным коммунистом. Меня удивило, когда в 1985 году на праздновании его шестидесятилетия он отозвал меня в сторону и сказал: — Ты знаешь иностранные языки и бываешь за границей. Раньше тех, кто не возвращался из-за границы, называли «невозвращенцами», а теперь тех, кто возвращается, — «извращенцами». Понял? 524. Три буквы и коллективизация В Москве я встретил старого знакомого К. Прямого, доктора философских наук. — Как Горбачев? — спросил я. — Как все остальные! — ответил он. — Брежнев, Черненко, Андропов… Ну какие они коммунисты! Паразиты на идее! Настоящим коммунистом был Ленин. Он отдал рабочим заводы, землю крестьянам и не собирался проводить насильственную коллективизацию. Он писал: «кооперирование должно быть постепенным, и переходить от низших форм кооперации к высшим следует, организуя превращение единоличного крестьянского хозяйства в общественное». Организуя. Сталин изменил в словах Ленина всего лишь несколько букв. Вместо «организ В «ваве» смысл всего марксизма. В «ваве» принцип коммунизма. Вместо «вав» поставь «уя» Не получишь… социализма. 525. Чистое небо и Горбачев В марте 1985 года поздно ночью у меня дома в Тунисе кинорежиссер Григорий Чухрай разоткровенничался: — Я не уверен, что Горбачев коммунист. Только американцы считают, что у нас правят коммунисты. Коммунистов у нас давно уже к власти не подпускают. Куда там коммунистов! Просто честных людей. Брежнев в 1964 году совершил переворот, и страна перестала быть социалистической. Хрущев был очень скверным человеком, но был коммунистом, левым, правым, не суть важно, но коммунистом. А эти… Живут как баре, простых людей презирают. — И что будет дальше? — спросил я. Создатель «Чистого неба» засмеялся: — Одни поедут в Швейцарию выпускать «Искру», другие займутся ремонтом «Авроры». 526. Будет голод Л. Клевов крупный коммерсант. В Тунис он приехал во главе делегации Министерства внешней торговли. Мы с ним осматриваем прекрасно сохранившиеся римские бани в Карфагене. — А что останется от нас! — вздыхает Лев. Так реагируют все. Потом, тоже как всегда, разговор переходит на положение дома. — Горбачев просто неумен, — говорит он. — Два довода он еще может сравнить, а три — уже нет. У него нет способностей к аналитическому мышлению. Его реформы непродуманны и противоречивы. — Приведи пример. — Пожалуйста. Он издал закон, запрещающий продажу сельскохозяйственной продукции лицами, которые ее не производят. Теперь каждого, кто продает товары на рынке, можно привлечь к уголовной ответственности. И одновременно настоял на принятии положения о развитии кооперативного хозяйства, в корне противоречащего этому закону. Элементарное отсутствие логики. И как результат: продуктовые рынки опустели, кооперативы смыкаются с черным рынком, расцвела торгово-промышленная мафия. — И что будет дальше? — спросил я. — Голод, — ответил он. 527. Будет хаос В ноябре 1995 года в Тунис приезжал В. Козин, мой знакомый еще по Алжиру, завсектором Международного отдела ЦК партии. Я повез его в маленький ресторанчик на берегу Средиземного моря. — Как Горбачев? — спросил я. — Стихийное бедствие. Работать с ним невозможно. Решаем вопрос. Договорились. Он едет домой, советуется с Раисой и на следующий день, не ставя нас в известность, подписывает совсем не то, о чем договаривались. И еще. Ты можешь представить себе, чтобы один из ведущих кардиналов в Ватикане признался, что не верит в бога? Нет? А Яковлев, идеолог партии, публично заявляет, что он не марксист. — И что будет дальше? — спросил я. — Хаос, — ответил он. 528. Будет катастрофа — Как Горбачев? — спросил я моего старого знакомого М. Звездинского, который прилетел в Тунис осенью 1985 года в составе делегации Госплана. Тот ответил: — То, что он творит со страной, напоминает действия мэра городка, который решил перевести движение с правостороннего на левостороннее. Для начала он приказал машинам с номерными знаками, оканчивающимися на четную цифру, ездить по левой стороне, а с нечетными — по правой. Машины со знаками, оканчивающимися на нуль, оставил за мэрией и разрешил им ездить где угодно. — И что будет дальше? — спросил я. — Катастрофа, — спокойно ответил известный экономист. И добавил: — Когда я думаю о Горбачеве, то вспоминаю строчки из песни В. Высоцкого: Добрым молодцем он был, Ратный подвиг совершил — Бабку-ведьму подпоил, Дом спалил. 529. Эти сдадут, не моргнув М. Звездинский тогда мне рассказал: — Реформа Косыгина — Либермана обернулась для страны катастрофой. Под красивым предлогом «больше инициативы и полномочий реальным производителям» директорам дали власть куда большую, чем хозяевам при капитализме. Если хозяин зависит от прибыли и боится обанкротиться, то наши директора могут выпускать что хотят, главное — выполнить план, который они сами составляют. Вот у нас и нет колбасы, нет обуви, наши товары низкого качества. Посмотри на любое учреждение: завод, НИИ, ваш МИД. Начальник — все, а вторые лица, профком, партком — ничто, придатки, которыми, ни с кем не считаясь, командует первое лицо. |