Онлайн книга «Круг невинных»
|
На несколько мгновений Жюстина присела на кровать, над которой виднелась огромная афиша фильма «Криминальное чтиво»: Ума Турман, сладострастно вытянувшись, курила сигарету и читала роман. Нужно постараться понять, кем являлся этот юноша. Было ли ему что скрывать? Не имелось ли какого-нибудь секрета за внешностью примерного ученика, постыдной тайны, какой-нибудь особенности? Почему кто-то захотел его устранить? Или это было сделано из мести? Он знал какие-то компрометирующие сведения или его случайно выбрали из всех учащихся? Феноменология, подводить под понятие, эмпирический. Черный стол был до отказа набит загадочными терминами, которым Жюстина с грехом пополам дала бы внятное определение. Только что закончился курс философии. Во время десятичасового перерыва у лейтенанта появилось время побеседовать с главным преподавателем Себастьяна Кордеро господином Фрулани. Это был мужчина лет примерно пятидесяти, обаятельный и, без сомнения, сердцеед. Волосы цвета «соль с перцем», тонкое удлиненное лицо, лукаво поблескивающие глаза. Его изящество в одежде и поведении казалось англо-саксонским и чуть старомодным. Можно было без труда представить себе его читающим лекции в респектабельном британском университете. – Как прошли занятия? – спросила Жюстина, представившись и в общих чертах сообщив, что она здесь по поводу недавней трагедии. – Очень странно. Все знают, что Себастьян мертв, но что касается остального, ходит множество всяких слухов… Что при всех этих волнениях совершенно не удивительно. – Вы хорошо знали Себастьяна Кордеро? – Естественно, я был его преподавателем по философии в этом году. Более того, он был одним из лучших в классе. – Как бы вы его описали? – Он руководствовался заповедью древних: mens sana in corpore sano. – В здоровом теле здоровый дух? – поспешила перевести Жюстина, узнавшая одно из редких латинских выражений, перевод которых задержался у нее в памяти. – Верно. Умный и трудолюбивый мальчик, который также много занимался спортом. Кстати, ведь это после тренировки в спортивном зале его убили, не так ли? Жюстина кивнула в знак согласия. – Он был на редкость привлекательным и честным юношей. Ума не приложу, почему кто-то захотел совершить над ним что-то плохое. – Подобные вещи часто говорят об умерших, но поверьте, всегда имеется куча причин убить кого-нибудь. Зачастую они совершенно ничтожны, но тем не менее… Вы не знаете, с кем он мог враждовать или быть в неприязненных отношениях? – Мы в конкурсном классе, – снова заговорил Фрулани, – а значит, каждый является возможным конкурентом своего соседа. К концу года места станут дороже, и учащимся они достанутся далеко не в подарок. – Понимаю. Но за пределами нормального соперничества существовал ли кто-нибудь, кто ненавидел Себастьяна? – У него было много притягательных качеств, и многие ему завидовали. Вот один или двое юношей его действительно не любили. – Это эвфемизм? – Скорее да. Всегда бывают затруднения. Ничего серьезного, но молодежь все свое время проводит вместе, и кому-то случается кого-то невзлюбить… – Не могли бы вы дать мне список класса, отметив тех, кто мог бы сообщить мне что-нибудь о Себастьяне? – Да, разумеется. – Нет ли у вас еще каких-нибудь сведений, которые могли бы мне помочь? – Не думаю. Но должен сказать вам, что я все еще пребываю в состоянии шока. Впрочем, если мне что-нибудь придет в голову… Жюстина согласно кивнула. Она уже собиралась прекратить разговор, когда последний вопрос сам собой выскочил у нее изо рта. – Это, конечно, не имеет отношения к делу, но что означает фраза, вырезанная на входе, под солнечными часами? – Nimium ne crede colori? – Да. – Это латинское изречение, цитата из Вергилия. В общем и целом оно означает: «Не доверяйте внешнему виду». 6 Жюстина вышла из 208-й аудитории именно в то мгновение, когда оглушительно, будто пожарная сирена, зазвенел звонок, означавший конец десятичасовой перемены. Тотчас же лейтенант оказалась едва не сбита с ног толпой, которая, будто приливная волна, в полнейшей сумятице хлынула в галереи. Сперва Жюстина попробовала двигаться против течения, сжатая этой толпой молодежи, затем решила отступить и направиться к ближайшей лестнице, ведущей на нижний этаж. В течение нескольких секунд она разминулась с сотней человек и в итоге задумалась о том, что, даже если некоторым из этих парней и девушек уже по 19 или 20 лет, они все равно остаются детьми, еще ничего не понимающими в жизни. Лейтенант Неродо проникла в преподавательскую и взглядом поискала Марка Монтейро, своего напарника. Но там была толпа, и она не смогла сразу его увидеть. Массена был большим лицеем, количество преподавателей – соответственным, поэтому никто особенно не обращал на нее внимания. Если бы присутствующие знали, что она из полиции, то наверняка оказали бы ей гораздо больше внимания, чем хотелось. В этом можно было не сомневаться: все долетавшие до лейтенанта Неродо обрывки разговоров и сбивчивые слова были только о недавней трагедии. Наконец Жюстина заметила Марка; он стоял спиною к ней возле кофемашины, перед которой уже выстроилась очередь. – О, привет, хочешь кофе? – спросил он, поднимая свой пластиковый стаканчик, как будто собираясь произнести тост. – Нет, я только что выпила порцию. – Они все только об этом и говорят, – заметил Марк, будто прочитав мысли Жюстины. – Знаю. Это внесло немного разнообразия в их будни. – Не будь такой язвительной. – Ну и на каком ты свете? – Я расспросил целую кучу учеников из его класса. Ничего особенного это не дало – и уверен, что и не даст. – Почему? – Потому что все считают, что Себастьян Кордеро был потрясающим, и никто не понимает, как такое вообще могло произойти. В свое время Жюстина была потрясена, увидев на множестве примеров, как самые отпетые мерзавцы после смерти вдруг превращались в достойнейших людей. Но в конце концов языки все равно развязываются. – Не беспокойся, – ответила она. – Это явление временное. За восхвалениями последует целая куча сплетен о покойном. – Может быть, – продолжил Монтейро. – Так или иначе, я не нашел ничего, что подтверждало бы версию о наркотиках. Во всяком случае, об этом они станут говорить с кем угодно, только не с полицейским. Жюстина вынула из кармана половину листа и протянула своему напарнику. – Тебе надо обратить особое внимание вот на этих учащихся. Их имена мне дал преподаватель по философии. Может, тебе повезет больше, чем мне. Если и эти начнут петь дифирамбы покойному, не верь им: они его ненавидели. |