Книга Семь портретов, страница 116 – Александра Флид

– Да, Артур. Я люблю тебя. Сказать еще раз?

Он улегся и положил голову на ее живот.

– Скажи.

– Я люблю тебя, – повторила она. – Люблю очень сильно.

– Наверное, глупо спорить, чьи чувства сильнее, но я люблю тебя уж точно не меньше.

Она засмеялась, накрывая его свободное ухо ладонью и что-то шепча.

– Что? – поднимая лицо, переспросил он.

– Если бы я хотела, чтобы ты услышал, я бы сказала это громче.

– Ты очень скрытная, и иногда мне кажется, что я тебя совсем не знаю.

– Я тебя тоже иногда даже побаиваюсь, – призналась она, а затем шутливо спросила: – И что же мы будем делать вдвоем всю оставшуюся жизнь?

– Будем любить друг друга и раздражать весь белый свет своим счастьем, – в тон ей ответил он. – Начнем с сегодняшнего вечера, когда отправимся гулять по городу.

Глава 55 Рита. Весна

После долгой и мучительной зимы вернулся Робби. Рита боялась впускать его в дом, пока все вещи не были продезинфицированы. Все покрывала и даже занавески пришлось дважды выстирать, а вещь поменьше она еще и прокипятила в главном котле. Наконец, когда дом был приведен в идеальный порядок, она дождалась вечернего звонка от сына и с радостью сообщила, что они ждут его в доме.

Она с трудом признавалась в этом даже самой себе, но в глубине ее души жил необъяснимый страх, что Робби не захочет возвращаться из дома своего детства. Однако его голос был бодрым, а решение незамедлительным – он пообещал собрать все вещи, а наутро заехать домой и оставить весь свой временный багаж в своей комнате.

Рита не смогла встретиться с ним – нужно было спешить в контору, заниматься работой и говорить с клиентами. После тяжелых холодных месяцев люди стали оживать, и оправляться от потерь – пригласительные заказывали чаще, хотя и в меньших количествах. Это требовало более серьезного подхода и внимательности. Иллюстрация с маленькой девочкой в стиле античных снимков Артура стала популярным мотивом, и Риту все чаще спрашивали, не может ли она сделать нечто в том же духе.

Март был тусклым, дождливым и безрадостным, капризное серое небо низко нависало над улицами, и Рита брала с собой часы мужа, чтобы следить за временем, поскольку по дневному свету ориентироваться было невозможно. Артур все чаще занимался в одиночестве, когда она уходила на работу – он составлял композиции из разных предметов и жаловался на то, что у него нет натурщицы. Самые красивые снимки он дарил ей, говоря, что они могут пригодиться в работе. На них были запечатлены ленты, коробки в нарядной упаковке, еловые ветки и прочие праздничные атрибуты – Артур старался освоить атмосферу легкости и веселья. По вечерам Рита шила для антуража небольшие легкие занавески из старых вуалей и бархатных юбок – на снимках они выглядели тонко, дорого и колоритно. Артур хранил все это в своем чемодане, постоянно меняя задний фон и подбирая лучшие варианты. Это длилось уже две недели, и Рита радовалась тому, что Артур не сидит без дела.

И все же, когда она, наконец, смогла встретиться с сыном, Робби первым делом спросил ее:

– И что теперь вы собираетесь делать?

– Что именно тебя интересует? – уточнила она.

Они стояли на заднем дворе, глядя на подсыхающие лужи, оставшиеся после короткого дневного дождя.

– Как будете работать?

– Не знаю. Художественные открытки становятся слишком дорогими, люди уже не заинтересованы в них так, как это было в прошлом году. Все так быстро меняется, я не успеваю приспособиться к этому.

– Красивые вещи всегда будут в цене, – заверил он ее. – Впрочем, меня интересовало совсем не это. Что будет делать Артур?

– Мы найдем для него помещение и откроем свою студию.

– А что если у него не получится?

Рита нахмурилась.

– И почему вы заранее предрекаете этой затее провал? Артур тоже сомневается, правда, старается молчать.

– Я просто хочу знать, что вы будете делать, если студия окажется убыточным предприятием.

– Попробуем что-то другое.

– Хорошо, понятно.

Она повернулась к нему, плотнее запахивая пальто и ежась от ветра.

– Меня тоже интересует, что собираешься делать ты. Уже через пару месяцев школа останется позади, чем же ты будешь заниматься после этого?

– Поступлю в университет.

– Кем хочешь стать? Химиком?

– Да, хочу связать свою жизнь с наукой.

– Отец знает?

Робби поморщился, словно вспоминая о чем-то неприятном.

– Он до сих пор надеется на то, что я буду играть в крикет с его партнерами. Мне казалось, что я весьма доходчиво говорю о своих интересах, но, похоже, он считает все это лишь блажью.

– Мы решим этот вопрос, обещаю, – улыбнулась она.

Редкий день без дождя дарил свои маленькие радости. Все еще холодный воздух теперь имел совершенно иной аромат, и дыхание весны чувствовалось во всем. Рита запрокинула голову и вздохнула.

– Ты счастлива с ним? – спросил Робби еще через некоторое время.

– Счастлива, – кивнула она.

– Отец не верит в это. Говорит, что ты вышла замуж ему назло. А еще теперь в его кругу ходят слухи, будто ты и впрямь изменила первая. Не представляю, что за идиотами нужно быть, чтобы говорить такие глупости. И среди этих людей мне предлагают жить до старости? Вести с ними дела, заключать сделки, наживать капитал в их обществе? Я скорее повешусь.

Она шлепнула его по руке:

– Никогда не говори «повешусь», – недовольно сказала ему она.

– Все одно, – упрямо качнул головой Робби. – Что самому на себя руки наложить, что тихо умирать среди тех, кого не понимаешь и не принимаешь. Пожалуй, самоубийство даже лучше – хоть страдать не придется.

– Хорошо, если ты хочешь говорить о самоубийстве, то говори, но умоляю, никогда не думай об этом всерьез. Я сделаю все, что потребуется для того чтобы тебе не пришлось умирать среди тех, кого ты ненавидишь. В конце концов, я ведь и сама сбежала из того мира, потому что не могла жить среди них.

– И поэтому ты развелась с отцом?

– Да, наверное. Мы ведь не в первый раз говорим об этом, верно?

– Но каждый раз я открываю для себя что-то новое, так что мне такие беседы даже необходимы. А ты разве не любишь говорить со мной?

Рита взяла его за локоть и прижалась к нему.

– Люблю. Робби, ты и сам не представляешь, сколько радости я от этого получаю.

Он тихо засмеялся:

– Ты ведь поможешь и мне сбежать из этого ада?

– Я помогу тебе не попадать в этот ад, – пообещала она.