Онлайн книга «Пожиратели сознания»
Можно перевести дыхание. — Значит, ты берешь «Ньюс», а я «Пост». Когда Эйб взгромоздился на стул за конторкой, Джек уже успел с предельной тщательностью просмотреть «Пост», в котором ничего не нашел. Чем дальше, тем лучше. — В «Ньюс» тоже ничего нет, — сказал Эйб. Джек почувствовал, как напряжение, сводившее плечи и затылок, стало отпускать его. Он заметил в стопке газет «Виллидж войс». Нет смысла заглядывать в него — еженедельное издание не может так быстро реагировать на события, даже на массовую бойню, — но он не мог удержаться от искушения поддеть Эйба. Он ткнул в газетную шапку. — Я удивлен, Эйб. Вот уж не знал, что ты снисходишь до бесплатных листков. — Для этого я делаю исключение — но только из-за Ната Хентоффа. Даже не будь оно бесплатным, я бы покупал это издание из-за Ната. Настоящий мужчина. — Понял. Так же как я покупаю «Плейбой» из-за его статей. Признание получено. Ты читаешь в «Войсе» светскую хронику. — Ты имеешь в виду объявления и изображения красивых женщин? Сам ты ищешь красивых баб с наклейками поперек задниц «женщины» и хочешь убедить меня, что именно они мне и нужны. Так вот — я в этом не нуждаюсь. В самом низу стопки торчал край полосы с логотипом «Лайт», но Джек не подал и виду, что заметил его. — Ты берешь какие-нибудь скандальные листки? — Фи! Никогда! — Даже «Лайт»? — Особенно «Лайт». Разве что мне изменяет вкус. — Даже ради подстилки в клетку Парабеллума? — Он мне этого не позволит. Никогда. Она категорически не подходит для его помета. — Но он у тебя имеется. —Где? — Вот. «Лайт» прямо перед тобой. — Ах, это. Могу объяснить. Утром я пошел искать газету для птичьей клетки, а Парабеллум заметил заголовок, и он ему так понравился, что я сделал исключение. Мгновенные помутнения сознания бывают даже у таких безупречных во всех смыслах птиц. — Он прощен. — Не сомневаюсь, Парабеллум благодарен тебе. Но прошу тебя, никому больше не рассказывай. Он очень раним, и даже эти ободранцы голуби из парка будут смеяться над ним, узнай они о его оплошности. — На моих устах печать. — Вытаскивая «Лайт» из стопки, Джек огляделся. — Кстати о Парабеллуме — где этот синеперый ужас небес? — Уважаемый длиннохвостый попугай изволит почивать. Тебе его не хватает? Ты хочешь, чтобы я… — Нет, пусть спит, пока мы не кончим. А то мне повезет, и он капнет как раз на самый важный абзац… о нет! «Шесть пуль Спасителя» и «уникальный рассказ очевидца» буквально завопили перед его глазами. Он торопливо развернул газету на третьей странице, едва не порвав ее. У него сжался желудок, когда он узнал то лицо, что глазело на него. — Господи Иисусе! — Ну? — наклонился к нему, чтобы глянуть, Эйб. Память Джека расцветила зернистую черно-белую фотографию — темно-русые волосы, карие глаза, чистая кожа, золотая проволочная оправа очков. — Это тот парень! Прошлым вечером он сидел на полу в девятке в паре футов от меня. Заголовок сообщал, что это и есть Сэнди Палмер. Джек почувствовал, как у него увлажнились ладони, когда он читал отчет Палмера от первого лица, с ужасом переходя от абзаца к абзацу, не сомневаясь, что уж в этом-то последует описание его личности, а если не в этом, то уж точно в следующем. Насколько Джек видел, Палмер навскидку запомнил на редкость много подробностей, но вот что касается описания внешности Спасителя, его копилка оказалась пуста. — Он смотрел прямо на меня, — сказал Джек. — И знаю, что тоже посмотрел на него перед тем, как сняться с места. Он должен был запомнить меня. — Ты считаешь, что он умолчал по какой-то причине? — Но почему? — Джек не знал, что и думать. — Вот, посмотри. — Эйб развернул к себе газету. — У него есть объяснение. Слушай: «Я знаю, что в ходе поездки его лицо время от времени попадалось мне на глаза, но не произвело на меня впечатления. Впрочем, как и все остальные лица, которые я видел до начала стрельбы. Корабли уходят в ночь, исчезая во тьме, уходят ночь за ночью. Вам не кажется, что это грустно?.. Этот человек спас мне жизнь, а я не помню его лица. Может, это урок всем нам: вглядывайтесь в тех, кто рядом, внимательно смотрите на них. Помните их. Ведь, возможно, одному из них вы будете обязаны жизнью». — Эйб скорчил гримасу. — «Корабли уходят в ночь». Ой-ой. Как оригинально. И это журналистика? — Ты ему веришь? Эйб пожал плечами: — Не могу не думать, что если бы он уселся рядом с полицейским художником и что-то толком объяснил бы ему, то твоя физиономия уже красовалась бы на первых страницах всех городских газет. — Хорошая мысль. — Джек начал чувствовать себя куда лучше. — Знаешь, с этим я как-то справлюсь. — Будем надеяться. Но стервятники уже собираются в стаи. Сенаторы, конгрессмены, советники уже толкаются и суетятся — кто первым взберется на эту гору трупов, чтобы его было лучше видно. Слышно, как яростно бурчат у них желудки. Они трещат о полном контроле над оружием, но получим мы полное разоружение жертв. Затем мы узнаем, что кто-то из родственников погибших обратился с прошением, чтобы жертвы были лишены права носить оружие, чтобы были ужесточены законы, которые и без того лишают защиты их родных и близких. — Ирония не всегда уместна. — Пойдем дальше. Эти засранцы потребуют поддержки со стороны малого бизнеса. Они могут и не знать, насколько их паршивые законы сказываются на моем настоящем бизнесе, но они не имеют права требовать моего участия. Вот что я им дам!.. Джек подумал о настоящем бизнесе Эйба, о залежах в подвале пистолетов и ружей. Он помедлил, прикидывая, стоит ли задавать вопрос, но рискнул: — Ты бы возмутился, услышав о такой бойне, если бы узнал, что орудием убийств был один из твоих пистолетов? Эйб вздохнул: — Пожалуй что да. Но я очень внимательно смотрю, кому продаю оружие. Конечно, это не гарантия, но большинство моих покупателей — солидные люди. Конечно, покупая у меня оружие, они автоматически становятся преступниками. Даже уголовниками. Но большей частью это достойные люди, которым нужна хоть толика дополнительной защиты и которые не хотят, чтобы по ночам к ним врывались штурмовики, потому что кто-то решил конфисковать все зарегистрированное в городе оружие. У меня отоваривается много женщин. Общество предпочитает разоружать жертв — пусть уж лучше женщин насилуют и избивают до смерти в темных улочках, чем позволить им иметь при себе маленький пугач. Чума на всех них! Ну и ну, подумал Джек, видя, как раскраснелся Эйб. Он сел на своего конька. — Они хотят закона об оружии? Сделайте меня королем, и они его получат! Блокпосты тут и там! Круглосуточные проверки! Если ты не имеешь при себе оружия — бам! Прекрасно! Три нарушения — и ты под замком! Прошлый вечер никогда бы не мог случиться в моем городе. Этот дважды, трижды, а то и четырежды подумал бы прежде, чем сделать то, что Он сделал, и если бы даже рискнул, он бы успел сделать один, ну, может, два выстрела — и тут же все открыли бы по нему огонь, — и, во всяком случае, из вагона вынесли бы куда меньше тел. И только представь себе, сколько могло быть трупов, если бы ты опоздал на несколько минут и сел на следующий поезд. Подумай об этом. |