Онлайн книга «Почему не Эванс?»
|
– И все равно, пап, почему я? – То есть? – В Англии полно англичан, – пояснил Бобби. – Здоровых и честных парней. Почему же именно я? – Возможно, тебя рекомендовал твой бывший командир… – Да, вероятно, так, – с сомнением сказал Бобби. – Впрочем, все равно это не имеет значения, поскольку я не могу согласиться на эту работу. – Не можешь согласиться? Дорогой мой мальчик, что ты хочешь этим сказать? – Ну, понимаешь, я ведь уже договорился с Бэджером. – С Бэджером? Бэджером Биденом? Вздор, мой дорогой мальчик. А это серьезное дело. – Это нелегко, согласен. – Любой детский договор с молодым Биденом не имеет значения. – Для меня имеет. – Молодой Биден совершенно безответственный. Он уже, насколько я знаю, явился причиной значительных расходов и серьезных тревог для своих родителей. – Ему страшно не везло. Бэджер чертовски доверчив. – Везло, не везло. По-моему, этот человек сроду пальцем о палец не ударил. – Вздор, пап. Господи, да он, бывало, вставал в пять утра, чтобы кормить этих мерзопакостных цыплят. Не его же вина, что на них на всех напал этот руп, или круп, или что там еще. – Я никогда не одобрял эту затею с гаражом. Заурядная блажь. Ты должен отказаться от нее. – Не могу, сэр, я обещал. Не могу подвести старину Бэджера. Он на меня рассчитывает. Спор продолжался. Викарий, предубежденный против Бэджера, был просто не в состоянии рассматривать любое обещание, данное этому молодому человеку, как обязательство. Он считал Бобби упрямцем, вознамерившимся любой ценой вести праздную жизнь в обществе едва ли не худшего из всех возможных компаньонов. Бобби, в свою очередь, без особой оригинальности твердил, что он «не может подвести старину Бэджера». Наконец викарий в гневе вышел из комнаты, а Бобби тотчас же сел и написал в фирму Энрикеса и Далло, отклонив их предложение. Сделал он это со вздохом. Тут он упускал шанс, который вряд ли когда-нибудь повторится. Но другого выхода он не видел. В тот же день на поле для гольфа он поделился своими трудностями с Фрэнки. Она внимательно его выслушала. – Тебе пришлось бы уехать в Южную Америку? – Да. – И ты бы радовался этому? – Да, а почему бы и нет? Фрэнки вздохнула. – Во всяком случае, – решительно сказала она, – я считаю, что ты поступил правильно. – Ты хочешь сказать, по отношению к Бэджеру? – Да. – Не мог же я подвести старую птаху, правда? – Да, но смотри, чтобы эта старая птаха, как ты его называешь, не подвела тебя. – О, я буду начеку. Во всяком случае, ничего страшного со мной не произойдет: никакого имущества и активов у меня нет. – Это, должно быть, здорово, – сказала Фрэнки. – Почему? – Даже и не знаю. Просто это, по-моему, мило и бесшабашно. Впрочем, если подумать, ведь и у меня не так много имущества и активов. Я хочу сказать, что отец выдает мне содержание и у меня много домов, где я могу жить, масса одежды, служанок, каких-то ужасных фамильных драгоценностей и какой угодно кредит в магазинах. Только, по сути, это все семья. Это не я. – Нет, и все же… – Бобби умолк. – О, я знаю, это не одно и то же. – Да, – сказал Бобби, – это не одно и то же. – Он вдруг ощутил страшную подавленность. Они молча дошли до следующей метки. – Я завтра еду в город, – сказала Фрэнки, когда Бобби положил мяч для первого удара. – Завтра? О-о… А я хотел пригласить тебя на пикник. – Я бы с удовольствием, но все уже расписано. Понимаешь, у отца опять разыгралась подагра. – Тебе надо ухаживать за ним, – сказал Бобби. – Он не любит, когда за ним ухаживают, ему это страшно досаждает. Ему больше по душе второй лакей. Тот ему сочувствует и не перечит, когда в него швыряют разные вещи и обзывают чертовым дурнем. Бобби зацепил мяч поверху, и тот лениво закатился в песчаную канавку. – Не везет, – сказала Фрэнки, нанесла удар, и ее мяч перелетел через канавку. – Кстати, – заметила она, – мы могли бы кое-что сделать в Лондоне вместе. Ты скоро приедешь? – В понедельник, но… ну… все это нехорошо, правда? – Что ты хочешь сказать? Что нехорошо? – Ну, я имею в виду, что большую часть времени буду работать механиком. Я хочу сказать… – Даже если это и так, – сказала Фрэнки, – я полагаю, ты все равно в состоянии прийти на вечеринку с коктейлями и надраться, как любой из моих друзей. Бобби только покачал головой. – Тогда, если ты предпочитаешь, я устрою вечеринку с пивом и сосисками, – ободряюще сказала Фрэнки. – Ах, послушай, Фрэнки, какой смысл? Я хочу сказать, что твоя компания не похожа на мою, и нечего мне лезть туда. – Уверяю тебя, что компания у меня весьма разношерстная. – Ты делаешь вид, что не понимаешь. – Можешь привести Бэджера, если хочешь. Вот и будет тебе приятель. – Ты относишься к Бэджеру с предубеждением. – Смею сказать, это из-за заикания. Люди, которые заикаются, заражают этим и меня. – Послушай, Фрэнки, это бесполезно, сама знаешь. Пока мы здесь, все нормально. Делать особенно нечего, и, наверное, со мной тебе лучше, чем одной. То есть ты всегда очень любезна и все такое, и я тебе благодарен. Но что я для тебя? Так, пустое место, вот я о чем. – Когда закончишь изливать свой комплекс неполноценности, – холодно сказала Фрэнки, – может быть, попробуешь выбить мяч из канавки нибликом, а не короткой клюшкой? – Я что… о черт! – Он сунул короткую клюшку в сумку и вытащил ниблик. Фрэнки со злорадством наблюдала, как он бил по мячу пять раз кряду. Вокруг них поднялось облако песчаной пыли. – Лунка твоя, – сказал Бобби, поднимая мяч. – Пожалуй, да, – согласилась Фрэнки. – А значит, и вся партия. – Сыграем напоследок? – Да нет, наверное, у меня много дел. Они молча добрались до здания клуба. – Ну, – сказала Фрэнки, – до свидания, мой дорогой. Было восхитительно попользоваться тобой. Как-нибудь снова буду здесь и увижу тебя, если не подвернется ничего лучшего. – Послушай, Фрэнки… – Возможно, ты снизойдешь до вечеринки со мной. По-моему, перламутровые запонки можно задешево купить у Вулворта. – Фрэнки… Она завела мотор «Бентли», и слова Бобби потонули в шуме. Фрэнки укатила, махнув ему рукой. |