Книга Соната незабудки, страница 26 – Санта Монтефиоре

— Все зависит от тебя, — ответила Айла, глядя на отражение сестры в зеркале. — Ты не должна подпускать его слишком близко.

— Айла, я чувствую, что поступаю подло. Он так добр ко мне и так обходителен. Мне он очень нравится. Действительно нравится. Но выходить за него замуж я не хочу.

— Это опасная игра, Одри, но у тебя нет выбора. Если ты сейчас отвергнешь его, над тобой нависнет опасность выдать свои чувства к Луису. В конце концов, посмотри на себя! Ты же само воплощение влюбленности. Ни у кого нет ни малейшего сомнения, что ты безумно влюблена, просто все думают о другом мужчине. Как бы ты объясняла свою влюбленность, не имея алиби? За тобой бы начали следить, а потом догадались бы обо всем, так же, как и я.

— О Айла, все звучит так ужасно, — взмолилась Одри.

— А это и есть ужасно! Это правда жизни, а не твой любимый женский роман, Одри. И ставки слишком высоки. А теперь поторопись и напиши записку. Я думаю, тебе лучше встретиться с Луисом сегодня вечером. Я тебя прикрою.

Одри написала записку, успокоилась и вернулась в гостиную вместе с сестрой. Айлу переполняло чувство собственной значимости, и она подчеркнуто гордо прошла по комнате. Роуз видела, как они вошли, но все ее внимание было приковано к младшей дочери, которая немедленно устроилась рядом с Луисом, чтобы понаблюдать за разыгрываемой братьями шахматной партией.

Альберт лежал на полу у камина и вместе с двумя младшими братьями строил карточные домики. Одри не осмелилась сесть рядом с Луисом. Она была слишком взволнована и напутана тем, что все может раскрыться, поэтому просто присоединилась к младшим братьям и попыталась отвлечься от своих мыслей. Подозрения Роуз подтвердились еще до ухода гостей: она увидела, как Айла передала Луису записку. Это был всего лишь неуловимый жест, тайный и быстрый. Если бы Роуз не догадывалась, что между ними что-то происходит, она ничего бы и не заметила. Как только Форрестеры ушли, она заманила Одри в свою комнату под предлогом, что ей нужен совет по поводу наряда для вечеринки у тети Хильды.

Одри последовала за матерью в спальню и, как ей было велено, закрыла за собой дверь. Роуз оперлась на подоконник. Она была бледна, ее губы дрожали.

— Мне нужно кое-что у тебя спросить, Одри, — начала она серьезным тоном.

Одри почувствовала, как ладони от страха становятся мокрыми, а колени — ватными. Она села на кровать и стала рассматривать свои ногти.

— Что случилось, мамочка? — спросила она, делая все возможное, чтобы не выдать себя. Роуз была слишком обеспокоена, чтобы заметить замешательство дочери.

— Боюсь, что у Айлы и Луиса… — Роуз сделала паузу, подыскивая слова. Сказать «связь» было бы слишком грубо, «роман» — слишком игриво. — Я думаю, они любят друг друга, — наконец-то вымолвила она.

Одри была готова кричать от счастья.

— Что заставляет тебя так думать, мамочка? Это же абсурд, — воскликнула она.

— Готова поклясться, я видела, как сегодня вечером Айла передала Луису записку.

— Думаю, ты ошибаешься, — заверила ее Одри. — Конечно же, эти отношения не носят романтический характер. Айлу любовь не интересует. Она мне все рассказывает, и, если бы между ними что-то было, я бы знала.

— Ты действительно так думаешь? — спросила Роуз, отступая от подоконника и усаживаясь на кровати рядом с Одри. — Правда?

— Я это знаю, — уверенно ответила старшая дочь.

Роуз вытерла глаза.

— Ты сняла огромную тяжесть с моих плеч, Одри, — вздохнула она. — Спасибо.

— Но, мама, все же, что в Луисе не так? — осмелилась спросить Одри.

Роуз покачала головой.

— С ним все в порядке, дорогая. Но он безответственный. Знаешь ли, друзья Генри рассказывали о нем не самые лучшие вещи. Он распущен, ненадежен, за ним тянется не очень хорошая слава. Он приятный молодой человек, красивый, в этом нет сомнений. Но я не хотела бы, чтобы он ухаживал за моей дочерью. Я этого не потерплю. Он не является человеком чести, моя дорогая. Как можно было пренебречь своим долгом защищать родину? Это позор!

Одри чувствовала, что на глаза наворачиваются слезы.

— Не думаю, что он так плох, как о нем говорят, — сердито сказала она. — Мне кажется, что вы все неоправданно жестоки к нему.

Роуз решила, что Одри защищает Луиса потому, что он приходится братом мужчине, которого она любит. Она погладила руку дочери и снисходительно улыбнулась.

— Моя милая девочка, ни у кого нет ни малейшего сомнения по поводу цельности натуры Сесила и его хорошего характера.

— Но Луис тоже хороший человек! Он непредсказуем и импульсивен, откровенен и чужд условностей, но это не делает его плохим.

— Конечно, нет, — согласилась мать. — С ним приятно общаться.

— Но только до тех пор, пока он не пытается завести романтические отношения с одной из твоих дочерей, правда?

— Да, это было бы не очень приятно, — ответила Роуз. Щеки ее при этом горели от волнения. — Расскажи мне, о чем вы с Сесилом говорили на прогулке? Он выглядел очень счастливым, когда вы вернулись.

Одри тяжело вздохнула, зная, что снова должна играть свою роль.

— Он пригласил меня на ужин, — тихо ответила она.

— О, как это мило с его стороны, — живо отреагировала Роуз, стараясь не выдать свою радость. — Ты согласилась?

— Он сказал, что сначала должен спросить разрешения у вас с папой.

— Очень правильно, — восхищенно откликнулась мать. Она встала и, чтобы успокоиться, стала приводить в порядок маленькие старомодные коробочки на туалетном столике. — Мы разрешаем. Я могу говорить и за Генри, — спокойно сказала она. — Ведь ты тоже хочешь этого, моя девочка, и это важно.

— О, я буду очень рада составить ему компанию, — сказала Одри, пытаясь придать голосу хотя бы немного энтузиазма. — Ведь это всего лишь ужин.

— Конечно, — сказала мать. «Должно быть, она боится, — подумала Роуз, — ведь это ее первый ужин наедине с мужчиной». Но вслух она произнесла: — Уверена, он поведет тебя в хороший ресторан, у него прекрасный вкус. Ах да, а что же ты наденешь? Думаю, нам нужно съездить в город!

В ту ночь в саду Одри крепко прижималась к Луису, чтобы согреться. Он провел весь вечер в клубе, неистово ударяя по клавишам фортепиано и вымещая на них все свое негодование, пока Диана Льюис не попросила его либо играть что-нибудь более гармоничное, либо не играть вообще.

— Любимая, я не хочу, чтобы ты ужинала с ним, но, если это даст нам возможность продолжать встречаться, затея того стоит. Пожалуйста, скажи, что отношение ко мне твоих родителей меняется!

— Да, понемногу. Дай им время, — ответила она, не желая ранить его пересказом своего разговора с матерью.

— Времени у нас как раз нет, — грустно произнес он.