Онлайн книга «Гобелены Фьонавара»
Флидас молча покачал головой. Он открыл рот, но слова не шли. Он прочистил горло и попытался еще раз, официальным тоном: – Многие века говорили, что не было равных тебе рыцарей на земле в твои дни. Тот, с кем ты бился сегодня, не был смертным, и его невозможно было победить. Я никогда не видел ничего подобного и больше не увижу. Что я могу предложить тебе, господин мой Ланселот? Глаза смертного, казалось, прояснились, глядя на него. – Твое молчание, Талиесин. Мне необходимо твое молчание о том, что здесь произошло, чтобы все миры не узнали о моем позоре. – Позоре? – голос Флидаса сорвался. Ланселот поднял голову и посмотрел на высокие звезды над головой. – Это был поединок, – тихо ответил он. – И я попросил помощи у мальчика. Это будет пятном позора на моем имени на все грядущие времена. – Во имя Святого Станка! – возмутился Флидас. – Что это за идиотизм? А как насчет деревьев и сил леса, которые помогали Курдадху и теснили тебя внутрь поляны? Как насчет поля боя, где сила демона была большей, чем в любом другом месте? Как насчет темноты, в которой он мог видеть, а ты нет? Как насчет… – Все равно, – пробормотал Ланселот, и пронзительный голос маленького андейна смолк. – Все равно. Я попросил помощи в поединке. – Разве это так ужасно? – спросил новый голос. Флидас обернулся. Дариен вышел вперед от края поляны. Теперь его лицо было спокойным, но Флидас все еще видел тень страдания, исказившего лицо мальчика, когда он закричал. – Мы оба погибли бы, – продолжал Дариен. – Почему это так ужасно – попросить о такой малости? Ланселот повернулся и посмотрел на него. Несколько мгновений было тихо, потом он ответил: – За исключением одного – любви, за которую я буду вечно искупать вину, я служил Свету всеми своими поступками. И в этом служении победа, завоеванная с помощью орудия Тьмы, не считается победой. Дариен отступил на шаг назад. – Ты имеешь в виду меня? – спросил он. – Это я – орудие… – Нет, – тихо ответил Ланселот. Флидас почувствовал, как к нему возвращается холод страха, когда он посмотрел на мальчика. – Нет, я имею в виду то, что я сделал. – Ты спас мне жизнь, – сказал Дариен. Это прозвучало как обвинение. И он больше не приближался. – А ты – мне. – Голос звучал так же тихо. – Почему? – вдруг крикнул Дариен. – Почему ты это сделал? Человек на мгновение прикрыл глаза, затем снова открыл. – Потому что твоя мать попросила меня, – просто ответил он. И при этих словах Флидас снова услышал шелест листьев. Сердце у него сжалось от грусти. Дариен стоял, словно готовился бежать, но он еще не двигался. – Она знала, что я собираюсь идти к отцу, – сказал он, уже не так громко. – Она тебе сказала? Ты знаешь, что спас меня, чтобы я это сделал? Ланселот покачал головой. Он произнес громче, хотя это явно потребовало от него усилия: – Я спас тебе жизнь, чтобы ты шел своей дорогой. Дариен рассмеялся. Этот смех вонзился во Флидаса, словно кинжал. – А если она ведет на север? – холодно спросил мальчик голосом, внезапно ставшим взрослым. – На север, во Тьму? К Ракоту Могриму? Глаза Ланселота остались спокойными, а голос звучал совершенно хладнокровно. – Значит, она ведет туда по твоему выбору, Дариен. Только так мы не становимся рабами: если можем выбирать, куда нам идти. Без этого все превращается в насмешку. Воцарилось молчание, прерванное, к ужасу Флидаса, новым смехом Дариена, одиноким, горьким, растерянным. – Но это так и есть, – сказал мальчик. – Это все и есть насмешка. Свет погас, когда я надел его. Разве ты не знаешь? И, кстати, почему, почему я должен идти пешком? На секунду повисло молчание. – Нет! – воскликнул Флидас, протягивая руку к мальчику. Слишком поздно. Возможно, с самого начала уже было слишком поздно, с рождения, с зачатия среди Тьмы Стракаша, с тех времен, когда впервые были сотканы миры, с тоской в сердце подумал Флидас. Глаза Дариена сверкнули яростным красным огнем. Силы Пендарана взревели, в роще замелькали размытые тени, и внезапно Дариен исчез. Вместо него сверкающий белым оперением в темноте филин быстро метнулся вниз, в траву, схватил клювом упавший кинжал, взмыл в воздух, повернул на север и пропал из виду. На север. Флидас смотрел на круг ночного неба в обрамлении высоких деревьев и всеми силами души пытался приказать филину вернуться обратно. Пытался увидеть возвращающегося белого филина, летящего назад и приземляющегося рядом с ними, который снова превращается в ребенка, прекрасного ребенка с мягкими голубыми глазами, выбравшего Свет и выбранного Светом, чтобы стать сверкающим клинком в надвигающейся тьме. Он проглотил слюну. Отвел взгляд от пустого неба. Снова повернулся к Ланселоту. Тот уже поднялся на ноги, обожженный, истекающий кровью, и стоял, покачиваясь от усталости. – Что ты делаешь? – воскликнул Флидас. Ланселот взглянул на него сверху. – Я иду следом, – спокойно ответил он, словно это была самая очевидная вещь. – Ты поможешь мне с мечом? – Он протянул вперед свою обожженную ладонь; левая рука бессильно висела вдоль туловища. – Ты сошел с ума? – выпалил андейн. Ланселот издал звук, которому удалось сойти за смех. – Я был сумасшедшим, – признал он. – Очень давно. Но не теперь, малыш. А что, по-твоему, я должен делать? Лежать здесь и зализывать раны? Флидас приплясывал на месте в совершенном отчаянии. – Какую роль ты можешь сыграть, если погубишь себя? – Я понимаю, пока что от меня толку мало, – мрачно сказал Ланселот, – но не думаю, что эти раны… – Ты собираешься идти следом? – перебил его андейн, до которого внезапно дошел смысл слов Ланселота. – Ланеслот, он превратился в филина, он летит! К тому времени, как ты только выберешься из Пендарана, он будет уже… Он смолк на середине фразы. – Что такое? Что ты придумал, мудрое дитя? Он уже давно не был ребенком. Но он действительно кое-что придумал. Посмотрел на человека, увидел кровь на его обнаженной груди. – Он собирается лететь на север. Этот путь ведет через западную часть Данилота. – И что? – И он может и не пролететь через нее. В Стране Теней время течет очень странно. – Мой меч, – резко произнес Ланселот. – Пожалуйста. Флидас подобрал отброшенный меч, а потом и ножны. Он вернулся к Ланселоту и как можно осторожнее застегнул пряжку пояса у него на талии. |