Книга Баловень судьбы, страница 20 – Владимир Гурвич

Мне показалось, что Анастасия немного смутилась.

– Валерий, Валерий Анатольевич очень талантливый человек. Саша взял его в компанию прямо из института. Ему нужны были специалисты, и он поехал выбирать выпускников. Ему указали на него. И он мне много раз говорил, что не ошибся. За десять лет, что он работает в компании, он вырос с инженера до главного инженера. Он определяет всю техническую политику. Я плохо разбираюсь в этих вопросах, но его считают хорошим изобретателем, он внедрил у нас десятки своих изобретений. Он очень уважал вашего дядю, хотя отношения у них были не очень ровными – Она замолчала, явно не решаясь продолжать.

– В чем же причина? – Я пристально взглянул на молодую женщину, и она опустила глаза к долу. – Причина в вас?

Анастасия, не поднимая глаз, кивнула головой.

– Да, сначала их отношения были замечательными, но года два назад они стали портиться и докатились почти до враждебности. Валерий откровенно выражал свою неприязнь к Саше, так как он хотел, чтобы я бросила бы вашего дядю и ушла к нему.

– А мой дядя знал об этом?

– Да Валерий этого и не скрывал. Весь поселок знает об его отношении ко мне. Несколько раз они сильно ссорились.

– Но почему же дядя не прогнал его?

– Потому что он считал, что личные отношения не должны мешать служебным, а Валерия было некем заменить. Такого квалифицированного главного инженера в этих местах найти почти невозможно. Поэтому Саша предпочитал терпеть.

– Он угрожал дяде?

– В общем, да. То есть, скорей не угрожал, а оскорблял. Валерий ничего не может держать в себе, он все выплескивает наружу. Он очень импульсивный.

– Это я уже заметил. А как вы относитесь к Валерию?

– Он мне нравится, не как мужчина, а как человек. Он умный, образованный, с ним интересно разговаривать. Он увлекается подводным плаванием и очень красочно рассказывает то, что видит на морском дне. Мы с ним долгое время дружили. Но потом его чувства из дружеских переросли в совсем иные. Вот тогда все и началось, он периодически становился невменяемым. Но при всем при том он очень уважал Сашу. Если бы не я у них были бы прекрасные отношения. Они очень хорошо дополняли друг друга; у Саши рождались идеи по развитию компании, а Валерий воплощал их с технической стороны.

– Вы не думаете, что человеком, который убил дядю, мог быть главный инженер?

– Мне трудно в это поверить, но буквально то ли за два, то ли за три дня до убийства между нами состоялось окончательное выяснение отношений. Валерий потребовал в ультимативной форме, чтобы я ушла бы от Саши к нему. Я наотрез отказалась это сделать. Таким взбешенным я его никогда не видела. Чтобы не травмировать Сашу, я ему не стали ничего говорить.

– А чтобы было потом?

– Ничего не было. По крайней мере мне ничего не известно. Я лишь мельком видела, как за день до смерти Саша и Валерий вполне мирно беседовали друг с другом.

Я понял, что в главе, посвященной главному инженеру, можно пока поставить точку.

– Давайте поговорим о других действующих лицах. Например, о Гессене.

– Можно попросить у вас сигарету? – вдруг проговорила Анастасия.

– Я полагал, что вы не курите.

– Так оно почти и есть, я курю обычно тогда, когда волнуюсь или чувствую затруднение. Это помогает успокоиться или сосредоточиться, в зависимости оттого, что требуется в данный момент.

– Но почему вы волнуетесь сейчас? – спросил я, подавая ей пачку сигарет и затем поднося к сигарете зажигалку. Анастасия закурила так красиво, что у меня на мгновение от восхищения остановилось дыхание.

– Поймите, с этими людьми меня связывает долгое знакомство. В каком-то смысле мы коллеги. Хотя я не работаю в компании, но являюсь членом Совета директоров. У меня десятипроцентный пакет акций. В свое время Саша подарил мне его на день рождение.

– Я ничего не знал об этом. – Я вдруг подумал, что я не знаю не только это, но и на каком поприще и где она трудится. Завороженный ее красотой, мне не приходило в голову поинтересоваться таким естественным вопросом. – Скажите, Анастасия, а кем вы тут работаете?

Она немного удивленно посмотрела на меня, по-видимому, ей, как и мне, тоже не приходило в голову, что я могу не знать таких очевидных вещей.

– Я директор местной школы.

– То есть вы учительница. И какой преподаете предмет?

– Математику.

По-видимому, мое лицо отразило такое удивление, что она не удержалась и улыбнулась. Это была, кажется, первая улыбка, которую я увидел на ее губах за все время нашего знакомства.

– Никогда не был в ладах с этим предметом.

– А я всегда его любила. Впрочем, – уже другим, гораздо более сухим тоном проговорила она, – вы спросили меня о Гессене. Что вам о нем сказать? Саша был высокого мнения об его деловых качествах, он всегда хвалил его за исполнительность и дисциплинированность. И часто на собраниях ставил его в пример своим русским сотрудникам, указывая на его немецкую пунктуальность и собранность. Он не стеснялся таких вещей и всегда говорил то, что считал нужным. Хотя, я знаю, некоторых это сильно обижало.

– Еще бы!

– Но при этом он мне как-то сказал, что Гессену никогда не быть первым лицом, так как он типичный исполнитель чужих замыслов. А своих у него нет. И мне известно, что однажды он сказал ему об этом прямо в глаза. Причем, на оперативке, когда в кабинете у Саши было полно народу.

– Вряд ли Гессену это понравилось.

– Видите ли, – задумчиво произнесла Анастасия, – я вам сказу свое субъективное мнение. Я не раз была свидетелем их разговоров, и у меня всегда возникало одно и то же ощущение, что Генрих Оскарович не любит Сашу. Мне казалось, что он ему завидует, хотя и старательно это скрывает. Года два назад произошел один странный эпизод. Саша, как обычно, отправился в тайгу на охоту или просто погулять – он это любил – и вовремя не вернулся. В его отсутствии всеми делами заправлял Гессен. И он отправил на поиск отряд с большим опозданием, хотя в поселке существует строгое правило: каждый, кто отправляется в лес, сообщает время своего возвращения. И если он не приходит в срок, то сразу начинаются его поиски. Такой порядок установил Саша после того, как исчез один мальчик. Дело было зимой, спасатели вышли с опозданием и нашли его уже насмерть замершим.

– Что же тогда случилось с дядей?

– Он подвернул ногу и не мог двигаться. Его вполне мог загрызть медведь, его берлогу затем обнаружили в каких-то нескольких сонет метров.

– А как объяснил эту задержку Гессен?

– Точно не помню, кажется, что в тот момент не было нужных людей.

– А что вы можете сказать о Ращупкине?

Анастасия вдруг излишне резко затушила сигарету.

– Мне бы не хотелось ничего говорить о ней.