Книга Погибают всегда лучшие, страница 103 – Владимир Гурвич

– А сколько заложников?

– Человек двадцать.

– Нам нужно вступить с ними в переговоры, – сказал я. – Сколько они дают времени?

– Они сказали, что час.

– За час собрать такие деньги нереально.

– Такие деньги собрать вообще нереально, – безнадежно проговорил Куц. – Я знаю, в нашем городе их никто не даст.

– Надо связаться с бандитами, в цех можно позвонить? – спросил я.

– Да, по местной связи.

Я подошел к телефону, поднял трубку; связь работала. Долго никто не отвечал, а когда все же ответили, то этот голос я узнал с первого же произнесенного им слова.

– С вами говорит мэр города Владислав Легкоступов.

– Кореш мой, я знал, что мы сегодня встретимся, – проговорил Монах. – Ты не представляешь, как я рад этому.

– Я только что узнал о твоих требованиях. Они слишком велики, ни у кого в городе нет таких денег.

– Это твои проблемы, кореш. Если через час я не получу свои баксы, начну убивать заложников. Здесь их, кстати, много. Я даже не буду убивать всех, ограничусь пятью; я же не садист. Но, согласитесь, и это немало.

– Хорошо, я попробую найти эту сумму. Но за час это абсолютно невозможно. Я сейчас отправлю своих эмиссаров на переговоры ко всем, кто может дать деньги, но ты же опытный человек, ты же понимаешь, что за такой срок ничего сделать невозможно.

– Ты тут, пожалуй, прав, даю два часа.

– Этого мало! Ну не найду я тебе за два часа такую уйму деньжищ. Дай шесть часов.

– Ты что, кореш, за фуфло меня принимаешь. Из уважения к тебе – три часа. Не будет через три часа денег, превращаю заложников в мишени для упражнений моих людей в стрельбе. Они как раз давно не тренировались. Так что не волнуйся, я использую их с максимальной пользой. Ну а для тебя время пошло, слышишь, как оно тикает.

Мне, в самом деле, казалось, что время тикает у меня где-то над ухом.

– Покажите, где находится этот корпус, – попросил я Куца.

Тот не без труда подошел к окну.

– Вот он столярный цех, прямо перед вами.

Столярный цех примыкал к складу стройматериалов, который горел. Правда, пока огонь почему-то разгорался довольно медленно, но все же постепенно усиливался. Подъехали пожарные машины, пикапы «Скорой помощи».

– Как можно проникнуть в цех?

– Там только один вход, вот он, – показал Куц на плотно закрытые ворота.

– Олег, передай пожарникам от моего имени, чтобы они пока не слишком усердствовали в гашение огня.

– Да вы что! – взвился Куц, – там месячный запас материалов, на огромную сумму.

– Люди дороже, а пожар – наш единственный шанс. Как бывший бизнесмен, понимаю ваше горе, но вам придется пожертвовать складом.

– Я понял, – сказал Олег и быстро направился к пожарным.

– Я требую, чтобы немедленно начинали гасить пожар!

– Погасят, но попозже. Там – Монах, вы знаете что-нибудь о нем? Нет, а я знаю, если он сказал, что убьет пятерых заложников, он их убьет. У него есть принцип, которым он знаменит среди братвы: он никогда не нарушает своих обещаний. Вы же не хотите, чтобы на вашей совести в течение всей жизни лежал бы груз из 5 жизней.

Куц замолчал, но я не был уверен, будь он волен выбирать, какой бы выбор он сделал. Но мне было не до него и его совести, если она у него вообще имелась в наличии в отличии от забитого материалами склада.

У меня не было четкого плана действий, но я одно знал определенно: за отведенное мне Монахом время пять миллиона баксов ни за что не сыскать. Вдобавок интуиция мне подсказывала, что его не так уж сильно интересуют деньги; вся эта авантюра затеяна с одной целью – бросить мне вызов. А раз так, то следует действовать как можно быстрей и как можно активней.

Я вышел из здания и направился к пожарникам.

– Кто тут начальник? – спросил я.

Ко мне подошел высокий и еще совсем не старый человек.

– Здравствуйте, Владислав Сергеевич, я руковожу этой бригадой.

Капитан Куницын, – отрапортовал он.

– А как вас зовут?

– Валентин.

– Послушайте, капитан, наша главная задача не потушить пожар, а освободить людей. А для этого нам необходимо проникнуть в соседний цех. Вы понимаете?

– Так точно.

– Мне и нескольким моим людям необходима пожарная форма.

– Сожалею, но у нас тут нет дополнительных комплектов.

– Придется поменяться с вашими людьми. Другого выхода нет.

– Я понимаю.

– Тогда приступаем к переодеванию немедленно.

– Могу я пойти с вами?

– Это опасно, у них оружие.

– У меня тоже. И кроме того, у меня первый разряд по боксу.

– Хорошо, идите.

Капитан радостно улыбнулся. Да он же совсем молодой, ему нет и тридцати, подумал я. Это мне при первом на него взгляде показалось, что он уже в возрасте.

– Павел, – подозвал он одного из пожарников, – поменяйся с нашим мэром костюмом. Так надо.

Павел совсем молодой парень ошалело посмотрел на меня и стал снимать свою пожарную робу. Я стал снимать свой щегольской костюм. Все смотрели с любопытством, как мы переодевались.

Через полчаса мы были готовы.

– Слушай, Валя, – сказал я, – нам нужно устроить пожар рядом с дверью в цех, они должны поверить, что есть опасность, что столярка тоже загорится. А они же не русские раскольники, не хотят сгореть живьем. Нужно любым способом заставить их пустить пожарников внутрь.

– Думаю, это можно будет сделать, там деревянная дверь, мы ее подожжем.

– Только не переусердствуйте, помните, внутри люди, они не должны пострадать.

– Я помню.

Я положил ему руку на плечо; мне нравился этот молодой капитан и своей сметкой и своей смелостью.

– Ну, Олег, – сказал я, – надеюсь, на этот раз Монах не уйдет. Он сам загнал себя в ловушку.

Олег внимательно посмотрел на меня.

– Будем надеяться. Плохо то, что опасно применять оружие, можно перестрелять заложников. Им-то на них наплевать. В этом их главное преимущество.

– Ты прав. Может, я принял неверное решение?

– Думаю, что верное. Ничего другого делать не остается. Монах готов идти на все.

Я облегченно вздохнул, поддержка Олегом моего решения была для меня крайне важна, так как все последние минуты меня мучили сомнения, что я поступаю неправильно и что есть какие-то иные пути разрешения этой ситуации. Может, кому-то так оно и покажется, но ведь надо же знать Монаха, чтобы понимать, что никакой другой возможности нам судьбой не дано.