
Онлайн книга «Погибают всегда лучшие»
![]() Я подошел к нему. – Как твоя фамилия? – А что? Хотите познакомиться. Извините, но я забыл визитную карточку. А без визитной карточки не могу, правила не позволяют. Так что ничего не получится. Я схватил наглеца за плечо и сильно тряхнул его. – У меня все получится. Фамилия? – Артур, назови себя, – вдруг услышал я за своей спиной голос. Я обернулся и встретился с глазами Олега. Они смотрели на меня как-то грустно. – Вознесенский, – неохотно произнес парень. – Сын Бориса Эдмондовича? – спросил я у Олега. Тот кивнул головой. – Думаю, можно кончать операцию. Всю молодежь переписать, займемся ими завтра. А сейчас пусть отправляются по домам. Кроме тебя, – сказал я Артуру. – мы тебе окажем дополнительную услугу, доставим домой сами. Лучше даже чем на такси, так как не надо будет платить деньги. – Ты знал об этом? – спросил я Олега в машине, не сомневаясь в его ответе. – Знал. – Почему же не сказал? – Вознесенский не хотел, чтобы ты узнал, что Артур наркоман. – Давно ты пристрастился к этой мерзости? – обратился я к Артуру. – С пеленок. Мне вместо молока по ошибке дали гашиш, вот с тех пор не могу без него. – Может, тебе врезать? – А вы не боитесь моего отца, разве вы у него не на побегушках? Он же вас купил с потрохами. Я ударил парню по губам; кровь залила его подбородок. – Ты юный подонок, – сказал я. – Ты ведешь себя так, что твой отец стыдится тебя. Ты его довел до того, что он даже скрывает от всех, что ты его сын. А попутно запомни: ни одни человек меня никогда не купит. Это ты привык к миру, где все продается и покупается. – Тебе это так не сойдет, ты ответишь за то, что ты ударил меня, – пригрозил Артур, держась за губу, из которой по-прежнему сочилась кровь. Я поднял руку, чтобы повторить этот педагогический прием, но Олег перехватил мой кулак. – С него достаточно, – сказал Олег. – А ты, Артур, попридержи язык. Дом Вознесенского был погружен в темноту. Но, как оказалось, там не спали. Едва мы подъехали, как ворота отворились, и мы оказались во дворе. И сразу я увидел спешащего к нам Вознесенского. Он распахнул дверцу машины и протянул руки к Артуру. – С тобой все в порядке? – спросил он. – Ты что не видишь, – довольно грубо ответил Артур. Он явно не разделял чувств отца. – Вот он, избил меня, – показал Артур на меня. Сделай ему за это что-нибудь. А я хочу спать, я пойду в свою комнату. И вообще, знайте, вы все, что мне все смертельно надоели. Меня тошнит от ваших постных рож. – Хорошо, Артур, иди, – смиренно произнес Вознесенский. – Мы поговорим потом. Артур смерил нам презрительным взглядом, причем отдельно он удостоил им меня – и вошел в дом. – Борис Эдмондович, – сказал я, – не хотелось бы вас огорчать, но вашего сына ждут неприятности. – Я знаю это и без вас, – раздраженно и почти грубо проговорил Вознесенский. – Извините, Владислав Сергеевич, – спохватился он, – я не должен так с вами разговаривать. Пойдемте в дом. Втроем мы вошли в дом. Внезапно Вознесенский резко остановился. – Извини, Олег, но я бы хотел переговорить с Владиславом Сергеевичем конфиденциально. – Нет проблем, я посижу в холе, – отозвался Олег. Мы вошли в кабинет Вознесенского и сели напротив друг друга. Вознесенский молчал, я понимал его состояние и поэтому не торопил. Ему надо было время, чтобы прийти в себя. – Я могу предположить, о чем вы сейчас думаете, – вдруг глухо проговорил он. – Это несложно. – Да, вы правы. Я не хотел вам говорить, что мой сын наркоман. Он очень рано отбился от рук, почувствовал самостоятельность. Может, это произошло потому, что я ни в чем ему не отказывал. У него преждевременно появились деньги. Но я долго не знал, на что он их тратит. – А когда узнали? – Я был не в силах что-либо изменить. Он слишком пристрастился. И, кроме того, он меня совершенно не уважает. Он никого не уважает. Он невероятный индивидуалист. Но это какой-то уродливый индивидуализм, он направлен почти исключительно на пороки. – Это я успел почувствовать. – Скажите, вы знали, что один из тех, кто травит молодежь наркотиками – Очалов? – Да, – помедлил с ответом Вознесенский. – И он вас шантажировал, угрожая подставить Артура? – Можно сказать и так. Когда я приглашал вас, я надеялся, что вам удастся разорвать эту цепочку. Хотя плохо представлял, как вы это сделаете, и чем это кончится. – Я-то предполагал, что вы хотели очистить город от криминала. – Поверьте, так и есть! – горячо воскликнул Вознесенский, – просто личные мотивы соединились с общественными. Я давно думал, что надо что-то делать. А когда я понял, в каких сетях запутался Артур, я решил, что нельзя больше терять время, нужно действовать. И это как раз совпало с вашим приездом в город. Когда мне стало известно об этом, то я почему-то сразу же подумал, что вы тот человек, который мне необходим. – То, что вы мне не сообщили с самого начала о вашем сыне, ставит меня в двусмысленное положение. Ни для кого уже не секрет наше с вами сотрудничество. Но при всем моем уважении к вам, я не могу вывести из-под удара Артура. Все должны нести ответственность по делам своим. – Я понимаю. – Вознесенский обхватил голову руками. – Если бы вы только представляли, как мне сейчас тяжело. Он мой единственный сын. Когда мы развелись с женой, я сделал ошибку, что отдал его ей. Я очень скучал по нему и потому безмерно баловал. Будь он со мной, все время, я бы постарался научить его чему-нибудь полезному. Мне было жалко Вознесенского, но я чувствовал одновременно и раздражение; я был вынужден не только рисковать своей жизнью, жизнью других людей, чтобы ликвидировать этот наркопритон, а Вознесенский все прекрасно знал, но ничего не сделал, чтобы помочь нам. – Сегодня я или кто-то из нас мог погибнуть, – сказал я. – Из-за вас. – Я знаю, я виноват, но как я должен был поступить. Там же мой сын. У вас ведь тоже есть сын. Не дай вам бог однажды оказаться в такой ситуации. В самом деле, как бы я поступил, окажись в подобном положение? На этот вопрос у меня не было ответа. – Я вам не судья, Борис Эдмондович, но поступать я буду по закону. Вознесенский молчал, он был такой бледный, что я даже начал опасаться: не случится ли сейчас с ним сердечный приступ? – У меня для вас хорошая новость, Владислав Сергеевич, – совершенно без всякой интонации в голосе проговорил Вознесенский. – Американцы решили подписать с вами контракт и строить гостиницу. Знаете, кто их на это подвинул? Вы. Они остались от вас в восторге. Они сказали, что вы настоящий шериф. А они с Запада, так что понимают толк в таких делах. |