Онлайн книга «Путешествие на высоту 270»
|
– Это ты, Насер?! Неужто? Это Абдулла. Я от всей души его обнимаю, и в горле у меня застревает не ком, а что-то вроде острой кости. Однако я пытаюсь смеяться. Смеюсь, чтобы скрыть волнение. – Что с тобой? Куда тебя ранило? Подожди, дай-ка я посмотрю… Он поворачивает мою голову так, чтобы на лицо мне падал свет луны. – И-и… вон оно что! Пойдем в палатку. Ребята увидят, что ты вернулся – обрадуются! Мне страшно спросить, о каких именно «ребятах» он говорит. Он берет свой большой чайник в одну руку, ругой рукой – меня под локоть и ведет к палатке первого взвода. Это та самая палатка, которую мы ставили… – Ты же чайник набирал… – Не беда! Ты приехал, это важнее. Мы уж думали: куда делся?.. Он барабанит по натянутому брезенту палатки и громко зовет: – Эй, Расул! Расул, ребята, посмотрите-ка, кто к нам приехал. Входной клапан отодвигается, и я вижу Расула. – И кто же это? – спрашивает он… Секунду Расул в темноте вглядывается в мое лицо, потом бросается в мои объятия. – Это Насер! Насер… Ага-Насер! Масуд-ага, посмотри, Насер… – Парень, не тискай его слишком! Видишь, у него лицо забинтовано… – Насер-ага, как хорошо, что приехал, мы ждали вас! Клянусь Аллахом, всё время о вас говорили. Как хорошо, что приехали! Клянусь, сердце изболелось, как же хорошо, как хорошо… Входной клапан вновь отодвигается, и сразу три головы выглядывают из палатки. – Ребята, посмотрите-ка! Масуд-ага! Ага-Насер приехал, заходите же, заходите внутрь… Абдулла отцепляет от меня Расула, а из палатки выходит Масуд. Стоит лицом к лицу со мной и словно не верит своим глазам. – Ты приехал, парень?! Мы обнимаемся. Расул не оставляет меня: схватив за руку, тянет в палатку. – Заходите, заходите же! Не очень вас поранило? Как хорошо, что приехали… Проходите, проходите сюда. Теперь у нас места много. Нас всего пятеро осталось. А вы приехали, будет шесть. Знали бы вы, что там было потом… Я здороваюсь и с теми двумя ребятами, которые составляют теперь весь первый взвод. И мы все садимся вокруг печки. Расул – рядом со мной. Абдулла поставил чайник на печку, а я смотрю на сваленную в середине палатки груду вещей под брезентом. Именно так мы их здесь когда-то оставили, и тогда вся палатка первого взвода была полна народа, сейчас же задняя ее часть темна и пуста. Мы беседуем. Главный оратор – Расул, мы – слушатели. Он с возбуждением говорит о том, что произошло после моего ранения, но и не только об этом, а обо всём на свете… – Йалла! – этот возглас заставляет нас обернуться ко входу в палатку. И мы видим, что весь ее входной проем заняла фигура Хейдара. Улыбка играет на его губах: – Ну, как ты, старина? Мы все встаем, и я оказываюсь в его объятиях. Как же мне не хватало их всех! Хейдар садится с нами, и Абдулла говорит Расулу: – Наполни чайник, будь добр. Расул берет умывальный сосуд у входа в палатку и, сняв крышку с чайника, стоящего на печке, доливает туда воды. Хейдар выкаченными глазами оглядывает нас, а Масуд замечает: – Так поступал Мирза! При этом отмечал, что умывальник еще не использовался по назначению. Мы все смеемся, а Хейдар просто падает от смеха. И толстое его пузо так колышется, что я смеюсь уже и от этого. Но Хейдар замолкает и говорит задумчиво: – Но ведь то был Мирза… * * * Мы сидим рядом с палаткой, и Расул очень многословно со мной беседует. Спасения мне от него нет. – Насер! Насер… – слышится из-за пальм. Это меня зовет Таги. – Машина идет в санчасть – ты едешь? Я так рад, что лечу к Таги словно на крыльях. Ни с кем даже не попрощавшись, спешу к шоссе, а Расул кричит мне вдогонку: – Когда вернетесь, я вам остальное доскажу… Таги с палочкой встречает меня. – Санитарная машина нас подвезет… Мы садимся в эту израненную и изношенную машину, у которой выхлопные газы каким-то образом проникают в салон. И, пока доехали до места назначения, все, кто в ней были, чуть не задохнулись, хотя и закутали рты и носы платками. На полуразрушенном глинобитном здании табличка: «Санчасть дивизии». Я помогаю Таги выйти из машины. Внутри строения сильно пахнет навозом, есть комната для ожидания, и за ней – основное лечебное помещение. Солдат записывает наши имена в тетрадку, и мы присоединяемся к очереди. Все, кто выходят от врача, недовольно ропщут: – Что за медик, вообще! Восемь таблеток дал – и всё! – А меня вообще осматривать не стал! Солдат у дверей называет мое имя, и я захожу. Это глинобитная комната, в центре которой поставили стол, и за ним сидит молоденький врач. За его спиной кушетка. На носу врача – очки в круглой оправе, над верхней губой – реденькие усики. Я здороваюсь, и он, подняв голову, спрашивает: – На что жалуешься? – Осколок попал мне в губу, – я указываю на свой рот, – и застрял в челюсти. При этом выбил два зуба. – Садись, – он указывает на кушетку. Я сажусь, и врач сдирает с моего лица бинты так грубо, что я вскрикиваю. Наклонившись, он внимательно осматривает рану. Взяв щипцы и прикрыв бинтом их рабочие концы, произносит: – Будь добр, открой рот. Я это делаю, и он отшатывается: запах гниения из моего рта очень силен. Полив бинт желтой жидкостью, он подчищает им мою ротовую полость. Выбрасывает бинт в ведро и садится за стол, на котором стоят коробочки с разными таблетками. Взяв по нескольку таблеток из разных коробок, сует их мне в руку. Я говорю протестующе: – Господин доктор, вы ведь всем даете одни и те же таблетки. Он глядит на меня холодно, и это начинает меня злить. – Эту работу и шофер санитарной машины мог бы выполнять. Сидеть за столом и каждому выдавать по четыре таблетки! – Так или не так, а ничего больше я не могу сделать, – отвечает врач. – Нам приказано никого в тыл не отправлять. Идите жалуйтесь на тех, кто так решил. Я встаю и иду к выходу, и слышу, как за дверью зазвучали громкие протестующие голоса. Тогда врач останавливает меня: – Вернись! Я возвращаюсь и слышу новую команду: – Садись. Сажусь на кушетку, и он вновь берет щипцы и командует: – Открывай! Открываю рот, и врач одной рукой оттягивает мою губу, а другой сует щипцы в рану от осколка и начинает в ней орудовать. Я к этому вовсе не был готов! Боль такая, словно всё мое тело прострелили насквозь. Он ворочает туда-сюда щипцами, и рот мой наполняется кровью. |