Онлайн книга «Три кило веселья»
|
Вот и пойми его. Лешка опять ждал меня под березкой. – Как дела? – спросил я. – Очень хорошо, – бодро отрапортовал братишка. – Отметок не было, из класса не выгоняли. Только Мишка запись в дневнике сделал. – Опять уснул на уроке? – Нет, Дим, за правду. Да, за правду люди часто страдают. И покруче, чем запись в дневнике. – Он, Дим, на географии спросил: «Ну, кто знает путь из варяг в греки?» Я и сказал: «Никто!» Я и этих греческих варягов не знаю. Ну их! Давай делом заниматься. – Каким? – Забыл? Нужно ведь Степика обратно внедрить. Папа велел. – Тебе велел? – съязвил я. – Через дырку в стене приказал? Но вообще-то я и сам об этом думал. Оказывается, Лешка даже придумал, как это сделать. Оказывается, очень просто. – Если они все там жулики, значит, и Степик должен быть жуликом. Пусть что-нибудь украдет в «Копейке»… Но не очень дорогое. А потом этому Льву похвалится. Тот хлопнет его по плечу и скажет: «Молодец! Наш человек! Какие тебе тайны нашего бизнеса открыть? Выбирай!» – Идея хорошая. – Я не стал Лешку обижать. – Но надо по-другому. Папа говорил – потоньше. Смотри: из-за кого Степик вылетел? – Из-за Шаштарыча. – Вот пусть он из-за Шаштарыча и вернется. – Украдет его и разыщет, да? – Ты что! За такие штуки знаешь как по головке гладят! Это тебе не «Копейку» ограбить. Мы пошли домой, и по дороге я рассказал Алешке свой план. – Пусть на Шаштарыча грабители нападут. Под покровом ночи. А Степик их всех раскидает. Он загорелся: – Пусть, Дим, они еще маски наденут. Пострашнее будет… – Тут он на секунду призадумался. – Нет, не стоит. Вдруг Степик сам их испугается. А где мы грабителей возьмем? Им же платить надо! Грамотный мальчик, дитя телевизора. – Грабители у меня есть, – сказал я. – Они его даром ограбят. И мы стали приглядывать за Шаштарычем. Он все так же ездил в школу на джипе, но уже с другим водителем, и так же по-хамски с ним обращался. Тот открывал и закрывал для него дверцу машины, носил его ранец и ракетку для тенниса, отталкивал мощной рукой всех пацанов, которые попадались по дороге. Выслуживался лакей. Приглядывая за Шаштарычем, мы стали замечать в сторонке и Степика. Он, видимо, тоже ловил подходящий случай. И он вдруг настал. С нашей помощью. Утром, у ворот гимназии, сценка. Шаштарыч важно шагает к зданию, водитель, с его сумкой и ракеткой в чехле, семенит рядом. – Сергей Львович, – подобострастно лепечет, – сегодня вечером за вами не смогу заехать. Движок что-то забарахлил. – Твои проблемы, – не поворачивая головы, роняет Шаштарыч. Однако проблемы оказались у него самого. Джип за ним вечером не заехал – неисправность в движке оказалась серьезной. (Позже мы узнали, что неисправность эту устроил Степик.) Я сразу же позвонил Егору Никишову: – Собирай ребят. Проводим операцию. – Жаль, что не всерьез, – вздохнул Никишов. – Я бы этому Шаштарычу от души навалял. – Еще успеешь, – пообещал я, вполне с ним согласный. Никишов у нас в школе самый здоровенный. Он даже на директора смотрит сверху вниз. И голос у него басистый. Но вообще-то он добряк. Наверное, потому и занимается в секции карате. Чтобы воспитать в себе злость и решительность. Ну и друзья у него такие же. В спортзале – «кия!», а в школе – «спасибо, извините!». Темнело. Мы с Алешкой затаились на детской площадке, под грибком. Группа Никишова скрывалась за трансформаторной будкой. Где-то поблизости наверняка маскировался майор Степик. Сегодня у Шаштарыча фитнес в теннисе, он задерживается. Наконец из здания выбегает стайка гимназистов. У ворот она распадается. Кто-то идет к метро, кто-то уезжает на машинах. И, кстати, никто из них не предложил Шаштарычу подвезти его по пути. Шаштарыч, поеживаясь от сырого вечернего холодка, маячит возле ворот в одиночестве. Достает мобильник. И тут из темноты вываливается группа развязных здоровяков. Они ржут на всю улицу, толкаются, орут. – О! – говорит один из них и подходит к Шаштарычу. – Ну-ка, командир, дай-ка свою мобилу. Надо любимой девушке звякнуть. Остальные регочут изо всех сил. Шаштарыч прячет телефон за спину. Озирается. Открывает рот, чтобы позвать охранника. Но охранник уже скрылся в здании, запер двери и откупорил бутылку пива. – Не, ну ты чё жмешься, в натуре? Пацанов конкретно обижаешь? Шаштарыч уже стоял в кругу «конкретных пацанов», прижавшись спиной к ограде. Сначала мне его жалко стало – так ему было страшно, а потом я вспомнил, что вот так же со своими адъютантами он обирал малышей из нашей школы. Он даже данью их обложил. Все они ежедневно сдавали Лисе Алисе по рублю. А у кого этого рубля не было, тому от него на все десять доставалось. Семен Михайлович, когда случайно узнал об этом, то заорал на всю школу: – Выпороть! Но не успел – их в гимназию перевели, там за такое не наказывают. Совсем стемнело. Прохожие были редки. Да и те сторонкой обходили опасную компанию. Шаштарыч попробовал крикнуть: «Помогите!» – но издал только жалкий писк. И надо же – кто-то ведь и его до ужаса боится! – Не, ну ты чё, козел! Чё нарываешься? По соплям захотел? Ладно, мы пацаны покладистые, будет тебе по всем соплям. У Шаштарыча подкосились ноги. – В чем проблема, друганы? – раздался вдруг в темноте и тишине спокойный мужской голос. «Друганы» враз обернулись. Напротив них стоял крутой мужик в черной форме охранника и лениво похлопывал себя по ноге резиновой палкой. – Дядя Степик! – завизжал Шаштарыч. – Они меня грабят! Дай им по мозгам! – Нет у них мозгов, – спокойно ответил Степик. – А ну, брысь отсюда! «Братаны» мгновенно исчезли, как и было задумано. – Иди домой, – бросил Степик Шаштарычу, отворачиваясь. – Сопли подбери и иди домой. – Дядя Степик! – завопил ему в спину Шаштарыч. – Я боюсь! Проводите меня! – Я тебе не лакей. – Извините! Я погорячился! Я больше не буду! Вообще-то такое унижение было противно. Что он из себя строил перед слабыми и как он унижался сейчас. – Ладно, пошли. – И Степик неторопливо зашагал, похлопывая себя дубинкой по ноге. Мы с Лешкой выбрались с площадки, обежали ее и «случайно» пошли навстречу. |