Онлайн книга «Профессор без штанов»
|
– Торкнулась в дверь – никак не отворяется. Уж я так шибко в нее билась – все без толку. Потом уж как ахнула и в калидор вылетела. Глядь – на полу моя швабра валяется. Тут я сильно испужалась. Поняла: кто-то меня этой шваброй снаружи подпер. Картина прояснилась. Неизвестные лица выставили окно на втором этаже (в Алешкином, кстати, классе), проникли в здание, заблокировали дверь в учительскую, где отважно храпела тетя Груня, палкой от швабры и направились в спортзал. Там они перевернули все, что смогли, даже под старыми матами шарили – что-то искали. – Даже акварий перепрокинули, – возмущалась тетя Груня. – Всю воду по полу разлили. – А Невидимка? – спросил Алешка. – Рыбка там была. – Никого там не было, – отрезала тетя Груня. И проявила прозорливость: – Это все эта… легенда ваша. Одни булки размокшие. И конфеты тухлые. В общем, ничего полезного для себя грабители в спортзале не нашли. Тогда они поймали в коридоре тетю Груню и устроили ей допрос. – Три мужика, – рассказывала она, – все в чулках на мордах – страшные! И говорят: где, бабка, зверей прячешь? Я говорю: у нас тут зверей, кроме тараканов, не водится. А ежели вы про школьников – так они все на каникулах. Поругались на меня и ушли. Алешка у тети Груни любимцем был – он всегда с ней вежливо здоровался и подолгу беседовал, когда его выгоняли с уроков из класса. Она его очень уважала. И поэтому рассказала больше, чем милиции. – Я, Леньк, так испужалась, так испужалась, в туалете спряталась. А потом думаю: дай-ка гляну, куда они еще полезут. Думаю, как бы буфет не ограбили. Тама с весны в белом шкафе булочки остались, невостребованные… Эти булочки, наверное, уже в сухари превратились, они и в мае уже черствыми были, потому и остались невостребованными. – …Но ничего больше вроде не взяли, я за ними на цыпочках кралась. Они все ругались на какого-то Борю. Нет, не Борю. Бирмана вроде. – Бира? – уточнил внимательно слушавший ее Алешка. – О! – тетя Груня обрадовалась. – Точно сказал. Бирма! Знакомый тебе? Алешка дипломатично промолчал. – Вот… А потом в окошко вылезли и уехали. Уж я так рада была! Еще бы ей не радоваться – булочки с плесенью не забрали. – А на чем уехали? – нетерпеливо спросил Алешка. Тетя Груня подумала. Собрала на лбу морщины, потерла подбородок. – На машине! Ну не на паровозе же! Как у Лешки терпения хватает? – На какой? – На такой вот! – Тетя Груня широко развела руки, посмотрела на них критически и чуть свела снова. – Нет, на такой, помене. – А цвет? – Красная! Ну прям как морковка. – Дим, – вдруг сказал Алешка. – Посиди с тетей Груней, успокой ее, а я сейчас приду. – И куда-то умчался. – Посидим, теть Грунь, – тупо предложил я. – Успокоимся. – Хороший у тебя братец, уважительный. Ты его не забижай. Его забидишь! Тетя Груня, очень довольная вниманием к себе, начала снова пересказывать мне все события минувшей ночи. Она была одинокая старушка, и никто на нее внимания не обращал. А среди тысячи учеников, наверное, особенно грустно чувствовать себя одинокой. Незаметно тетя Груня в своем рассказе о совсем недавнем событии перебралась сначала в дни своей молодости, а потом и далекого детства. – Лошадка у нас славная была, добрая, работящая. Уж тятька так ее холил, и мы за ней, как за дитем, ходили. Вот ее и свели со двора. Как же мы убивались! Я девчонка малая была, а попадись мне этот конокрад, уж я бы ему… Что бы тетя Груня сделала конокраду, я так и не узнал – примчался запыхавшийся Алешка, почему-то с большой маминой сумкой. С которой она ходит на рынок. За продуктами. Но в сумке были не продукты. Он поставил ее на скамейку, отдернул «молнию» и стал вытаскивать и ставить перед тетей Груней… наши автомашинки. У нас в детстве скопилась неплохая коллекция моделей машин. Всяких и разных. Они стояли в прихожей, на полке за стеклом. И все ими любовались. Алешка притащил только легковые – «Волги», «Жигули», «уазики», «Москвичи». Там была даже и первая, советская «Чайка», черная и солидная. Он поднимал по очереди каждую машинку и совал ее тете Груне под нос: – Такая? Нет? Такая? Нет? А может, такая? Тетя Груня заглянула в сумку, покопалась в ней и вытащила машинку красного цвета: – Она самая! Это была красная «Нива»! Следственный эксперимент закончен. Алешка снова уложил машинки в сумку, задернул «молнию». – Спасибо, теть Грунь, до свидания. – И тебе спасибо. Булочку принесть? Все равно их выкидывать. Мы еще повертелись возле школы, хотя и так уже все было ясно. Но вот кто такой Бир? Явно – главарь и организатор. На следующий день мы это узнали. Совершенно случайно. Вот как это получилось. К нам пришла Ленка, принесла очередную порцию Алешкиных заданий на лето. Алешка сел их переписывать своим почерком и со своими ошибками. Там было и задание по английскому языку – Лешкин класс экспериментальный, они иностранный изучают с первого класса. Правда, без никакого результата. Как в «Денискиных рассказах». За все лето одно слово: «Пит – это по-английски Петя!» Алешка старательно списывал упражнения, листал учебник английского… и вдруг замер. – Дим! Смотри! Я взглянул. На вкладке – цветная картинка со всякими животными. И под каждым зверем английское его название. – И что? Алешка ткнул пальцем в бурого медведя, сидящего на задних лапах с ульем в руках. То есть в лапах. – Медведь, – сказал я. – По-английски bear. – Бир! – сказал Алешка подозрительно спокойно. – Мистер Бир. А по-нормальному – господин Медведев. Все сошлось. Бир, Медведев, наши враки о школьном зоопарке, пацаны, которые будут собирать сведения о домашних и диких животных, кража в школе. Какие же мы дураки!.. Мама позвала нас ужинать. Папа что-то проворчал из кабинета, а мы с готовностью перебрались на кухню. Стол был еще не накрыт, но на нем уже стояла какая-то стеклянная банка с крышкой. – Это что? – мама взяла ее в руки. – Какая-то гадость. – Это, мама, улитки, – сказал Алешка, снимая с сушки тарелки. – Очень свежие. – Я не буду, – брезгливо вздрогнула мама. – Это не тебе, – засмеялся Алешка. – Дяде Федору? – спросила мама. |