Онлайн книга «Привет от тети Моти»
|
Поэтому он быстро, но совершенно бесшумно, ни на что не натыкаясь – уж Алешка-то тут все наизусть знал, все острые углы, – подкрался к большому танку и по-кошачьи взобрался на него. Лег животом на холодный бок башни, нащупал завертку и повернул ее. А вы бы упустили такой случай? «Привет от тети Моти!» – сказал Алешка про себя, слез с танка и выбрался на улицу. Как выяснилось позже, это озорство сослужило ему хорошую службу. Ночная тьма сменилась предрассветным сумраком. Контрольные лампы и окна штаба потускнели. Луна вообще скрылась. Робко, сонливо зачирикали первые птицы, зашевелились грачи в своих гнездах на большой березе. На все вокруг опустилась предутренняя роса. Алешка поежился и, все так же крадучись, направился к казарме. По пути он на всякий случай попытался проколоть колесо фургона гвоздем, но не осилил, сунул гвоздь в карман. И вдруг, обходя героический стенд, услышал в тишине тихий щелчок. Будто кто-то невидимый взвел курок. Алешка мгновенно нырнул за стену и осторожно выглянул. И увидел нечто удивительное. Из ларька, осторожно и бесшумно, вышел весельчак Гиви, осмотрелся и пошел к боксам. Алешка – за ним. Но ничего интересного увидеть ему не удалось. Дядя Гиви прошелся вдоль складов, зачем-то потрогал замки на дверях и воротах, прошел до КПП-2, остановился у дыры в заборе и так же бесшумно и осторожно вернулся в свой магазинчик. Алешка секунду подумал, а потом пулей полетел в казарму. Влез в окно, запер его за собой. – Что так долго? – спросил его дневальный, все так же стараясь не разбудить спящего лейтенанта. – Проблемы? – Ага, – соврал Алешка. Не очень-то, правда, и соврал: проблем ему хватало. Правда, не тех, о которых подумал заботливый дневальный. – Это от каши, – со знанием этой проблемы подтвердил дневальный. – Утром сбегай в санчасть, слабительного попроси. – Обязательно, – сказал Алешка и схватился за живот. – Непременно. Он снова разулся и опять на цыпочках пробрался к своей постели. По-солдатски быстро разделся, нырнул под одеяло и закрыл глаза. И тут же, как ему показалось, раздался зычный глас: – Рота, подъем! Выходи строиться! Солдат спит – служба идет… Построение, зарядка, умывание – все прошло как обычно. А дальше – прикол. Дневальные пошли на кухню, а там… А там, на верхней ступени крыльца перед запертой дверью, утомленные ночными приключениями, дремали Горшков и Мотя. Как выяснилось, они к тому же выронили ключи и не смогли разыскать их в темноте, сколько ни ползали по крыльцу, щелкая зажигалками. Они уселись на крыльце и стали ждать рассвета. А возле крыльца сидел Сачок, улыбаясь во всю пасть, склонив голову набок, словно любуясь делом рук… то есть лап своих. Рядом с ним валялись обглоданная кость, погрызенный черпак, швабра и черенок от метлы. Трофеи, так сказать. – В чем дело? – гаркнул старшина, растолкав толпу веселых зрителей. – Доложите! – Товарищ старшина, – вскочил Горшков, – какая-то собака здесь собаку привязала. И мы оказались изолированными от общества. Раздался здоровый солдатский смех. – Всю ночь просидели, – добавил Мотя. – Хорошо еще, что не пострадали от укусов. – Ну-ка, задом повернись, – сказал Баранкин. – Не пострадали, говоришь? – Это поверхностная травма. Внутренние органы не задеты. И внешние тоже. – Эх вы! – укоризненно произнес Алешка. – Щеночка забоялись! Он подошел к Сачку – тот от радости подпрыгнул на месте, звякнув цепью, и встал на задние лапы. Старшина Баранкин задрал голову: – Щеночек! Алешка отстегнул Сачка и повел его на место, обернувшись у курительной бочки: – А вы это все, что здесь накидали и нагрызли, приберите. Собачку дразнили, да? По дороге Алешка от души поблагодарил Сачка за службу и наградил его хорошим ломтем черного хлеба. Сачок любил его до безумия и до самой будки нес этот лакомый кусок в зубах, желая показать своему славному командиру, что он служит ему не за страх, а за совесть. Не за лакомство, а от большой любви. А такая служба – самая верная. Привязав Сачка, Алешка отправился к «музею», вошел в бокс и стал прохаживаться между танками, весело и беззаботно напевая. Расчет оказался верным. – Эй! – гулко раздалось из железного нутра. – Открой, а? – Кто здесь? – Алешка сделал вид, что очень испугался. – Побегу за старшиной! – Не беги, пацан! Выпусти меня! – А вы кто? – испуганным голосом спросил Алешка. – Танкист? – Танкист, танкист! Еще какой! Я в этом танке воевал! – Шестьдесят лет назад! – ужаснулся Алешка, усмехаясь. – И все никак из него не вылезете? Вы, наверное, голодный? Я сейчас в столовую сбегаю, солдатской каши вам принесу. – Не бегай! Лучше башню открой! Алешка взобрался на танк, повернул защелку, попробовал приподнять крышку люка. Силенок не хватило. – Эй, танкист! – крикнул он. – Дави снизу, у меня не получается. – Ты только не ори. – Крышка приподнялась, и в люке показалось бледное лицо. Где-то оно уже попадалось. В казино, скорее всего. Один из охранников. Алешка сделал вид, что не узнал его. Даже протянул ему руку, помогая выбраться из стального плена. В который сам же его и засадил. Только внимательно пригляделся к нему и недоверчиво произнес: – Шестьдесят лет… – Я пошутил, – признался «танкист». – Я вообще веселый. – Оно и видно, – согласился Алешка. – Зачем вы в танк-то залезли? – Это, парень, большой секрет. Военная тайна. Алешка лихорадочно соображал – как вести себя дальше, чтобы «танкист» принял его за дурачка. «Военная тайна» подсказала… – А… – Алешка тихонько шлепнул себя ладонью по лбу. – Я догадался. Вы разведчик из полка Мурашова! Я вас не выдам. Подполковник Мурашов мой дядя. Я на его стороне буду воевать. «Танкист», видимо, знал о предстоящих маневрах и сразу же сообразил свою выгоду. – Спрячь меня, парень. – А куда? В другой танк? – Нет уж! – «Танкист» замахал руками. – С меня хватит. – Сделал вид, что задумался. – Слушай, хлопец, выгляни наружу – тут где-то наш разведывательный фургончик должен стоять. Алешка добросовестно исполнил его просьбу, вернулся и заговорщически прошептал: – Стоит, совсем рядом. И никого кругом нет. Беги, разведчик! – Встретимся на поле боя! Он спрыгнул с танка. Алешка еще раз проверил – нет ли рядом солдат – и махнул ему рукой. «Танкист-разведчик» выбежал из бокса и исчез в брюхе фургона. Алешка закрыл плотнее дверцу и накинул запор. |