Онлайн книга «Сочини что-нибудь»
|
Миссис Уэйн Томас говорит: – А вы, народ, все учли… Очень громко, прямо в микрофон отвечаю: – Поверьте. Все кругом отрываются от экранов и смотрят на меня. Черные, латиносы, азиаты, индейцы… Я шепчу в микрофон: – Послушайте, дамочка… Чуть не ору: – Да я, наверное, белее вашего… В следующую смену мужчина из Су-Фолс говорит мне: – Вы, значит, угоняете наши самолеты и врезаетесь в наши же небоскребы, а мне у вас сраные тряпки покупать? Он говорит: – Нет уж спасибо, Хаджи… Мужчина из Талсы мне говорит: – Тюрбан-башка, – и вешает трубку. Мужчина из Фарго говорит: – Верблюжатник, – и вешает трубку. Звонок в Мемфис; мне говорят: – Косоглазый, – и гудки в трубке. Дальше компьютер связывает меня с западом Лос-Анджелеса, трубку берет женщина. – На площади Тяньаньмэнь случилась трагедия, но вы должны и дальше бороться за свои права, за свободу. Она говорит: – Как член «Международной амнистии», я каждый лишний пенни вкладываю в борьбу, чтобы вам платили достойные зарплаты и улучшили условия труда. Она говорит: – Восстаньте, сбросьте цепи, в которые заковали вас империалисты, начальники-рабовладельцы. Она говорит: – Народы мира вместе с вами. Тряпку она так и не купила. Дальше на очереди – мистер и миссис Уэллс из штата Вашингтон (телефонный код 509). Трубку берет девочка. Я говорю: – Позвольте рассказать о революционном открытии в области ухода за напольным покрытием. Она отвечает: – Конечно. Говорит: – Расскажите. Приветствие, Разрешение и Продажа. Тут девочка перебивает меня: – Завидую вам. Она говорит: – Я сама застряла в этом паршивом городишке Валла-Валла. Доехать из него куда-то – это нужен полный бак бензина. Хожу в школу, где учатся дети-клоны: одежда, прически, мечты – у всех одинаковые. Мы будто с конвейера. Мне отсюда не выбраться. Никогда. Рассказываю, что уникальная суперполотерка представляет собой совершенно новую систему ухода на напольным покрытием… – У вас есть слон? – спрашивает она. – Вы ездите на работу на живом, настоящем слонике? Сигнал, табло, наставник. Говорю: – Да. Нарушив протокол, отвечаю: – У меня индийский слон пятилетка. – Это же здорово! – говорит девочка. Я говорю: – Его зовут Синдбад. – Прикольно! – восклицает она. Говорит: – У меня есть кошка, оцелот. То есть она станет оцелотом, когда подрастет. Ее зовут Перчинка. Наставник встает из-за стола и идет в мою сторону. Слушает. – Меня удочерили, – сообщает девочка, – еще в детстве, в Заире. Мой приемный папа служил в Корпусе мира. Родители очень добрые и все такое, но странно быть чуть не единственной афроамериканкой во всем городе. Она говорит: – Вы знаете, что такое оцелот? Записываю ее номер на листочке бумаги и спрашиваю: ничего, если я занесу ее в список повторных звонков? Чтобы мы как-нибудь в следующий раз поболтали об уникальной суперполотерке? – Да, конечно, – говорит она. – Саманта. Меня зовут Саманта, но при рождении меня назвали Шаму-Ринди. Завершаю звонок. На той же неделе я в школьной столовке подошел к одной негритянке и спросил: – Ты из Заира? Она молча взглянула на меня. Повела плечиком, отвернулась и пошла прочь. На следующий день я спросил у другой негритянки: у тебя есть оцелот? Она спросила в ответ: – Чего? – Это такой маленький леопард. Она закатила глаза. На третий день я подошел к последней негритянке в средней школе Томаса Джефферсона и спросил: – При рождении тебя назвали Шаму-Ринди? Глядя на меня, она медленно моргнула. Не ответила, и тогда я спросил: – Саманта Уэллс? Она указала на девочку в другом конце столовки: белая, с длинными белокурыми прядями, в костюме чирлидерши. На работе перезваниваю Саманте Шаму-Ринди, и она говорит: – …никто не любит музыку, которая нравится мне: племенная, с барабанами, всех народов мира, в технообработке. Или органическую, естественную пищу. Я сама только такую и могу есть. Мои вкусы гораздо шире, чем у ограниченных сверстников… Не говорю, молчу. – Хороший пример, – говорит она, – местное лето: от влажности мои волосы становятся такие пушистые… Молчу. Она говорит: – Как ваш слоник? Хорошо, говорю. С ним все хорошо. – Его ведь зовут Синдбад? Верно? Спрашиваю, не хочет ли она купить уникальную суперполотерку. Саманта отвечает: – Если я куплю, вы позвоните мне снова? Завтра? В мою следующую смену на работе мужчина из Якимы говорит: – Вот интересно, как выходит, что наши налогоплательщики сливают миллиарды долларов на помощь вам, а дела у вас все равно тугие? Если не СПИД, то голод! Наставник становится подле меня и, покачав головой, чиркает пальцем по горлу. Прерываю звонок. Перезваниваю Саманте, и она говорит: – …ты из Ост-Индии, и это так здорово. Она говорит: – Так заводит. Она говорит: – Или ты из Пакистана? Спрашиваю, не хочет ли она купить пятую по счету уникальную суперполотерку? Она отвечает: – Погоди, стяну у папы кредитку. На следующей неделе я подошел к той блондинке-чирлидерше и сказал: – Привет. Я сказал: – Ты Саманта Уэллс? Она отвечает: – Смотря, кто спрашивает. Голос тот же, что по телефону. Это та девочка, обладательница почти дюжины уникальных суперполотерок и ни одного оцелота. |