Онлайн книга «Тайны серебряного века»
Но неожиданно, встретившись с дежурным по советскому представительству во Франции, он быстро произнес на ломаном русском языке, не называя своих данных: — Я хотел бы увидеться с вашими военным атташе или первым секретарем посольства. Не могли бы вы быстро организовать мне с кем-либо из них встречу? — С кем имею честь разговаривать? — поинтересовался советский представитель. — Я об этом скажу только заинтересованным лицам. Дежурный подозрительно посмотрел на портфель неожиданного визитера и набрал номер резидента ОГПУ Воловича. — Зиновий Маркович, дежурный. У меня в помещении неизвестный гражданин настоятельно просит встречи с военным атташе или первым секретарем. — Что он хочет? — Только встречи, причем срочной. — Их сейчас в посольстве нет, но я буду через пару минут… Как только резидент встретился с незнакомцем, назвавшим себя швейцарским бизнесменом Джованни де Ри, россиянин задал ему естественный вопрос о том, что его привело в советское посольство. — Я хочу передать, а правильнее, продать кое-какие секретные материалы. В портфеле находятся коды и шифры Италии. У вас, вне всяких сомнений, имеются копии шифротелеграмм местного итальянского посольства. Возьмите его и проверьте подлинность содержимого. Как только вы удостоверитесь в том, что они настоящие, сфотографируйте их и заплатите мне 200 тысяч французских франков. Если вас это устраивает, я готов и в дальнейшем сотрудничать с вами, предоставляя вашей разведке новые итальянские дипломатические шифры за схожую сумму. — Мне нужно некоторое время для проверки этих материалов, — с волнением заявил Волович, азартно поглядывая на кипу бумаг. — Берите их, проверьте, но только быстрее, потому что по вполне понятным причинам долго я не могу здесь задерживаться. — Я мигом. Подождите меня в этой комнате. — Он указал дежурному, куда сопроводить гостя. Зиновий Маркович взял материалы и посеменил к основному зданию советского представительства. «Надо отпечатать все документы, а потом обмануть его, — размышлял хитрый еврей. — Сказать, что они фальшивые». Его жена быстро пересняла материалы, и они через полчаса оказались в руках хозяина. Передавая оригинал визитеру, Зиновий Маркович гаркнул на него: — Вы меня решили обмануть. Это ведь настоящие подделки. Требую покинуть территорию посольства, или я позвоню в полицию. Такой ответ ошарашил визитера. Он покраснел, набычился и выдавил только одну фразу: — Вы глубоко заблуждаетесь! Когда материалы «Росси» (таким псевдонимом резидент назвал Джузеппе) ушли на Лубянку, центр поблагодарил резидента за проявленную находчивость в бесплатном получении ОГПУ итальянских шифров. Волович был на седьмом небе. Но случилось то, что случилось еще раз. Ровно через год в советское посольство в Париже пришел незнакомец, но теперь — шифровальщик Управления связи МИД Великобритании. Отрекомендовался он сначала «Чарли», а потом по мере знакомства — Эрнестом Холлоуэем Олдхемом и заявил, что сопровождает британскую торговую делегацию. Встретил его снова Зиновий Маркович. И тоже хотел объегорить, как это сделал год назад с инициативником «Росси». Но Эрнест оказался более крепким орешком, так как с собой не принес товар — шифры Великобритании, а только пообещал достать их, согласовав оплату за переданные в будущем материалы. Как ни уговаривал Зиновий его, тот стоял на своем — 50 тысяч фунтов. Но Волович не был бы тем, кем он был, — он сбил цену до 10 тысяч. — Но мне нужно оценить ваши материалы, может, они и этих денег не стоят, — подгребал Зиновий Маркович к обесцениванию того, чего еще не имел. Договорились о встрече в начале следующего года… * * * Из Москвы в Париж 2 октября 1929 года по поддельному паспорту и чужой фамилией со специальным заданием прибыл заслуженный партработник Борис Анисимович (Исаак Аншелевич) Ройзенман, член Президиума Центральной Контрольной Комиссии (ЦКК) РКП(б). Ему в ту пору было уже за пятьдесят. Никого не предупреждая, он на вокзале взял такси. — Куда вас отвезти? — спросил шофер. — На улицу Гренель. — В советское посольство? — Да… Как только он вошел в посольские ворота, то, показав свой мандат, приказал начальнику охраны никого из посольства не выпускать. — И посла? — Да. — Но его нет, он в командировке… Посольством руководит первый секретарь Беседовский. — И его не выпускать… Главный сторож посольства, кстати, чекист, естественно, взял под козырек, усилил охрану объекта и ждал соответствующей команды. Он догадывался, с какой миссией прибыл высокий партийный чинуша. О заслугах его в главе 19 книги «В тридцатые годы. Двести лет вместе» А. И. Солженицын писал: «Отведем совершенно особое место Б. Ройзенману. Судите сами: получает орден Ленина «…в ознаменование исключительных заслуг» по приспособлению государственного аппарата «к задачам развернутого социалистического наступления» — какие тайные, недоступные нам глубины могут скрываться за этим «наступлением»? — и наконец прямо: за выполнение «специальных, особой государственной важности заданий по чистке государственного аппарата в заграничных представительствах».» А личный секретарь Иосифа Сталина Б. Г. Бажанов после побега за границу говорил, что Политбюро поручило Ройзенману привезти Беседовского живого или мертвого. Заняв кабинет посла, он вызвал к себе первого секретаря посольства. Разговор получился на высоких тонах. Беседовский понял: это конец, в Москве его ждет Голгофа. После беседы он ринулся к воротам, но чекисты выход заградили и пригрозили, что будут стрелять, если он попробует еще раз форсировать выход из посольства. Беседовский вернулся и вспомнил, что видел в саду небольшую лестничку у стены, оставленную садовником. При ее помощи он взобрался на стену и спрыгнул по другую сторону. Первый секретарь советского посольства в Париже Беседовский Григорий Зиновьевич сразу же явился к комиссару полиции квартала, попросил политического убежища и потребовал, чтобы полиция освободила его жену и сына, остававшихся в посольстве. Комиссар позвонил в МИД. Генеральный секретарь министерства сказал, что посольство экстерриториально, но требованию господина посла (а он исполнял его обязанности. — Авт.) полиция должна подчиниться и в посольство могут быть введены силовые структуры. Жена и сын Беседовского тут же были освобождены. А потом, как полагается, со стороны беглого дипломата начались «чистосердечные признания». Надо было рисовать соответствующий имидж откровенного господина или товарища перед французами. Он публикует ряд антисоветских материалов в виде статей, а через год выходят его мемуары, в которых Иосиф Сталин предстал как «воплощение наиболее бесчувственного типа восточного деспотизма». |