Книга Изгой, страница 9 – Сэди Джонс

Мужчины выпили бренди, скрепляя таким образом договор. На первом этаже было жарко и душно; а наверху в это время Льюис лежал в бельевом шкафу на теплых деревянных досках за спиной Тома Грина. Мальчик по имени Норман, которого все плохо знали, устроился на нижней полке. Льюису было больно находиться в скрюченном состоянии и он заерзал.

— Ой! Прекрати!

— Ш-ш-ш! Здесь кто-то есть.

Они затаили дыхание. Было слышно, как по лестничной площадке кто-то идет. Под чьими-то ногами поскрипывали доски.

— Выгляни, — еле слышно прошептал Том.

Льюис медленно приоткрыл дверцу, надавливая пальцем. Снаружи было довольно темно, свет пробивался только из одной из спален. Ему была видна зимняя луна в окне и маленькая фигурка, идущая мимо них на цыпочках.

— Это Кит.

— Кто?

Том запаниковал, и Льюис подумал, что это очень глупо с его стороны: худшее, что могло произойти в этой ситуации, — это не три «сардинки» в такой тесноте, а четыре.

— Давайте ее впустим, — прошептал Норман таким странным сиплым голосом, что Льюису захотелось рассмеяться.

— Чего это? — запротестовал Том.

— Того, что иначе мы тут будем сидеть вечно, — сказал Норман, которому все это явно надоело. Он не стал дожидаться согласия товарищей и просто слегка толкнул дверцу шкафа.

— Нет! — вскрикнул Том, но Льюис уже шикнул в сторону Кит, чтобы та обернулась.

Кит думала, что, скорее всего, только она продолжает искать, что другие давно пошли вниз есть гренки с сыром по-валлийски и потом будут над ней смеяться. Она решила прекратить поиски. Быстро повернувшись на шиканье Льюиса, она едва не вскрикнула от неожиданности.

— Кто здесь?

— Льюис. И Том. Давай сюда. Залазь.

Кит послушалась. Она оказалась на нижней полке бельевого шкафа вместе с Норманом и через две секунды была уже прижата к горячим трубам отопления.

— Привет.

— Привет.

Мальчики захихикали.

— А где остальные? — спросил Том.

— Не знаю. Я видела Тамсин, но, думаю, она уже не играет.

— А Эда видела?

— Я уже сто лет никого не видела.

Кит не стала рассказывать им о своих страхах оказаться последней и о потере надежды; ее пригласили туда, где прятались мальчики, и среди них Льюис Олдридж, и она не хотела упускать такой случай. Это был самый лучший вариант из того, что могло произойти.

Кит не очень хорошо помнила себя в раннем детстве, но, насколько все-таки могла вспомнить, ей всегда хотелось быть такой, как Льюис. Он полностью подходил ей. Он выглядел именно так, как и должны выглядеть люди. Она помнила, как увидела его однажды во время летних каникул, когда пыталась присоединиться к мальчишкам, которые лазили по деревьям в лесу позади их дома. Ей было пять лет, и у нее ничего не получалось. Там был Льюис, и он в свои девять показался ей таким взрослым (вначале просто взрослым, а потом даже героем), потому что одернул мальчика, который дразнил Кит, а потом и вовсе вывел ее на опушку леса, чтобы она могла найти дорогу домой. Не то чтобы он разговаривал с ней или сделал для нее что-то еще: он просто был добрым. Ей хотелось быть такой, как он, и осознание того, что он должен прийти к ним на вечеринку, было для нее чем-то очень приятным, и когда она об этом думала, то поневоле улыбалась и немного нервничала — а вдруг он окажется не таким хорошим, как она считала.

— Может быть, они на улице. — Это был Том, он все еще волновался.

— Мы на улице не играем, — сказал Льюис.

— А они, может, играют.

— Они могут быть на чердаке.

— Там мыши. И крысы, — сообщила Кит, которая по ночам слышала, как над ее комнатой бегают мыши. Она старалась не шепелявить, как маленькая, но без передних зубов это ей удавалось с трудом.

— Здесь тоже есть мыши, — скрипучим голосом произнес Том, глядя на нее сверху через щель между дощечками полки.

— Ничего здесь нет, — заявила Кит, стараясь обернуться и одновременно вжимая голову в плечи.

Норман сдавленно хихикнул.

— И пауки, — добавил Том, чувствуя, что нащупал ее слабое место.

Льюис взглянул на Тома.

— Точно. У тебя паук на голове, — сказал он.

Том подскочил и стукнулся головой о полку. Всех четверых мгновенно охватила паника. Послышались шаги. Все замерли. В щелях вокруг двери шкафа появился свет и раздался голос одной из женщин, присматривающих за детьми:

— Мальчики и девочки! Выходите! Пора идти. Я ищу Льюиса Олдриджа, Джоанну Наппер и Эда Роулинса. И побыстрее, пожалуйста!

Дети обменялись смиренными взглядами.

— Ты можешь продолжать играть, — сказал Льюис Тому.

— Теперь уже неинтересно, — откликнулся Том, и они все вчетвером вывалились из шкафа.

Кит все время пыталась заставить себя перестать улыбаться Льюису, но теперь это было неважно — он собрался уходить.

— Пока, — бросил он через плечо всем, кто оставался, а сам направился вниз по лестнице.

— Ну, теперь-то ты рада, что мы добрались сюда на машине? — спросил Джилберт, когда они отъехали от дома.

— Ужасно рада, — ответила Элизабет, прислоняясь головой к холодному стеклу и представляя себе, как они бежали бы через темный лес.

Была уже глубокая ночь. Лобовое стекло заливал зимний дождь.

Джилберта внезапно охватил приступ веселья. Он решил, что должен немедленно сообщить Лиззи о своей новой работе. Он планировал сначала добраться домой, уложить мальчика спать, а потом спокойно, с расстановкой рассказать ей обо всем, но теперь момент показался ему самым подходящим. Он на мгновение снял руку с руля и, положив ее поверх лежавших на коленях рук Лиззи, заглянул ей в глаза.

— Лиззи, Дики предложил мне должность Робертса. Ты же знаешь — он уходит на пенсию.

— Не может быть! Джилберт! Льюис, ты слышишь? Джилберт, это просто великолепно!

При выезде на основную дорогу машину резко качнуло.

— Осторожно!

— Но, Джилберт! Это же потрясающие, фантастически хорошие новости! — Свет фар практически не помогал при езде сквозь темноту и стену дождя. — Мы теперь будем очень богаты.

— Ну-ну, я бы так не сказал. — Ему нравилось, что она так думает, и он рассмеялся. Льюис протиснулся между спинками передних сидений, чтобы участвовать в общей радости. Джилберт преодолел крутой поворот. — Ни черта не видно!

— Возможно, это все замерзнет, и завтра будет удивительно красиво.

Разговор прервался, так как показалась их подъездная дорожка, и Джилберт свернул на нее. Впереди они увидели свой дом, который белел в темноте.