Онлайн книга «Наказать и дать умереть»
|
Как ни озирался Герт-Инге, а все-таки не заметил, когда она подошла. Он оглянулся – сербка бросила «davs» [65] и встала перед ним. Она выглядела еще омерзительнее, чем в прошлый раз. – Угостишь сосиской? – Женщина кивнула на закусочную. Герт-Инге заказал сосиску гриль в ветчинной оболочке, но гангстерша потребовала и лука. Она могла съесть килограмм сырого лука не поморщившись. Поэтому от нее так ужасно воняло: чесноком, луком, по́том, сигаретами, несвежим бельем и прокисшим пивом. Себе он заказал вареные сосиски с кетчупом и горчицей и две булочки. Как обычно. Все на бумажной тарелке. Сербка сообщила, что до ее салона добралась полиция. Сама она успела скрыться, потому что получила предупреждение об облаве, и наблюдала из-за угла, как копы вломились в дом. Последнее его удивило: сербская мафия знала подход к датским полицейским, которые очень любят пиво, и не только. Пиво в Дании все любят. Герт-Инге порадовался, что во время облавы его в салоне не оказалось. Сам он не ожидал такой напасти, полагая, что бизнес сербки вполне легален. Ведь Дания – свободная страна. Имени ирландки Герт-Инге не знал, но гангстерша, конечно, поняла, кого он имеет в виду. – Чего ты от нее хочешь? – А ты не догадываешься? Гангстерша пожала плечами и откусила от колбасы. – Она мне понравилась, – объяснил Герт-Инге. – Она жаловалась на тебя. Все на тебя жалуются. – Я хорошо им плачу. – Ты бьешь слишком сильно. – За это они получают деньги. – Она неделю ходила исполосованная. – Мы договаривались. Кроме того, они всегда преувеличивают. Сербка с жадностью набросилась на колбасу, словно голодала неделю. – Так чего ты от нее хочешь? – Позвонить ей. – А потом? – Ты знаешь. – Сейчас я ничего не могу тебе передать, у меня на хвосте полиция. Но́мера, по которому ты звонил, больше не существует. Тот телефон уничтожен два часа назад. – Но ты ведь знаешь, как до нее добраться, ты звонила ей в прошлый раз? Сербка пожала плечами и бросила бумажную тарелку с салфеткой мимо урны. – Сколько? – спросил Герт-Инге. – Пять тысяч, – заявила она. Герт-Инге покачал головой: – Это всего лишь номер. – А сколько дашь? – оскалилась сербка. – Две тысячи. Она расхохоталась. Наконец сошлись на двух тысячах пятистах датских крон. Сербка достала мобильный и продиктовала номер. Герт-Инге вбил его в телефон. – А откуда мне знать, что ты не обманула? – засомневался он. – Ты должен мне доверять. Она рассмеялась еще громче, сунула купюры во внутренний карман куртки, повернулась и зашагала в сторону Стрёгета. Герт-Инге шагнул в переулок, ведущий к площади Святой Анны, где он поставил машину. Он вдруг сообразил, что даже не знает имени гангстерши, которая получила от него в общей сложности двести тысяч за последние несколько лет. Он сел в машину и посмотрел на телефон. Что он ей скажет? Представится для начала? Но сербка говорила, девушка на него жаловалась. Возможно, она не захочет с ним встречаться. Он наловчился менять внешность, с голосом сложнее. В каком виде он перед ней тогда предстал? В костюме и очках. Много говорить не требовалось: спусти штаны, наклонись вперед и держи рот на замке. Ирландка на него жаловалась, надо же! Да она должна гордиться, что обратила на себя его внимание. Он набрал номер и долго ждал ответа, уже был готов отменить вызов, но тут в трубке послышалась возня, потом кто-то завыл. Мужчина, принявший звонок, повышал голос. Такое впечатление, что сербка дала номер обезьянника. Она его обманула. Конечно же, Герт-Инге попал в зоопарк. Боже, как он ненавидел сербов! – Здравствуйте, – начал он. – Алло, алло! – кричал мужской голос. Он отключился. Эта шлюшка еще жаловалась на него. Просидев полминуты, Герт-Инге позвонил снова. На этот раз в трубке никто не выл, и у Герта-Инге не возникло сомнений, что ему отвечает человек, а не горилла. Просто он говорил по-французски. – Алло, – отозвался мужчина. – Это номер Шеннон? – Qui, qui [66] . – По-английски, пожалуйста. Мужчина попросил кого-то не шуметь. – Простите, мы репетируем, – объяснил он Герту-Инге. – Могу я поговорить с Шеннон? – Ее нет, что-нибудь передать? Боже, неужели это музыканты? Такое впечатление, что они впервые взяли в руки инструменты. Но главное было ясно: Шеннон там нет. – Мне надо увидеться с ней лично. У нас с Шеннон есть общие знакомые. Похоже, мужчина его не понимал. – Женщина из Сербии. – Qui, qui. На этот раз до «лягушатника» дошло. – Деньги, речь идет об огромных деньгах. У Шеннон есть возможность заработать. Что именно сыграло роль: обещание денег, саксофон, который завыл на заднем плане, или донесшийся издалека требовательный голос, но «лягушатник» вдруг разговорился и рассказал, где работает Шеннон и когда у нее заканчивается смена. В двух кварталах от Стрёгета. Там продавали гамбургеры. Не настоящие, конечно, – обыкновенная датская подделка. Ирландка собирала со столов бумажные тарелки, чашки, пластмассовые ножи и вилки и складывала все в черные пластиковые мешки, которые по мере заполнения волокла на кухню. Герт-Инге наблюдал за ней с противоположной стороны улицы. На Шеннон был желый жакет и маленькая бумажная шляпка в виде гамбургера с намалеванной улыбающейся рожицей. Ох уж эти скалящиеся гамбургеры и пиццы! Из-под форменного жакета выглядывали джинсы. Герт-Инге не рискнул заходить вовнутрь. Хотя в тот раз на нем был костюм и большие очки, он опасался, что ирландка узнает его и в спортивном костюме. Герт-Инге решил подождать, пока она не закончит, и направился в ближайшую бутербродную, но по пути завернул в кафе, о котором много слышал. В результате заплатил двести крон за кофе с венской булочкой. В забегаловках Дании из людей умеют вытягивать деньги. А вот его любимые чипсы из свиной шкурки продают далеко не везде. |