Книга Наказать и дать умереть, страница 83 – Матс Ульссон

Я отнес ноутбук в машину и поехал к Роджеру Томпсону. Приятеля застал в радостном настроении. Роджер на все лады расхваливал женщину, которая любезно согласилась остаться у него на ночь и была «неповторимо игрива и своенравна».

Он поставил чайник. Его «мини-кроссер» стоял в прихожей. По квартире Роджер передвигался, опираясь на прогулочную трость.

Мы расположились за складным столом на кухне. Роджер достал кекс, две чашки и, задумчиво покручивая усы, уставился в монитор.

– Я думаю… Нет, уверен на девяносто девять и девять десятых процента, что этот мужчина и есть убийца, – сообщил я, когда фильм закончился. – В отношении женщины убежден на все сто.

– У него хорошая практика, – заметил Роджер.

– И это все, что ты можешь сказать?

– Разумеется, мы оба лучше – я и Харриет, – но и он весьма неплох, – продолжал Роджер. – Удары прямые и равные по силе. Правда, пятый немножечко наискось… Она тоже держится профессионально: стоит спокойно, не вздрагивает, не корчится.

Он наморщил лоб. Я глотнул чая.

– А ты уверен, что он говорит по-английски? – спросил Роджер.

– Полагаю, да, шведская здесь только интонация.

– Поговори со своей знакомой из полиции, пошли ей фильм.

Я попытался как можно доходчивее растолковать ему щекотливость своего положения. Сказал, что слишком долго утаивал правду и поэтому мне будет трудно объяснить Эве, как у меня оказался этот фильм.

– Я вынужден вести собственное расследование, – сделал вывод я.

Роджер подлил чая и себе, и мне. Это был натуральный напиток, без ароматизаторов и добавок.

– Можешь прокрутить еще раз? – попросил он.

– Тебе понравилось?

– Не то чтобы… Говоришь, она из Польши?

– Из Быдгоща.

– Из Быдж…

– Не важно. Я не уверен, что произношу это правильно.

– Я хочу разглядеть одну вещь. Перемотай, пожалуйста, на то место, где он берет в руку трость. В замедленном темпе, если можно на этом компьютере.

Я покачал головой:

– Если хочешь, буду останавливать на каждом кадре.

– Отлично.

Роджер наклонился и вперился глазами в монитор.

Когда я нажал на «паузу», он даже привстал на стуле:

– Это трость не для дилетантов. В секс-шопах полно мусора, но эта настоящая. Думаю, он приобрел ее у специалиста, где-нибудь в Великобритании.

– Откуда ты знаешь?

– Знаю, – уверенно кивнул Роджер. – Жаль, что нельзя сделать звук лучше.

Я пристально посмотрел на Роджера.

– Тебе нравится бейсбол? – спросил он.

Я пожал плечами.

– А я влюбился в него сразу, как приехал в США. Он немного похож на крикет. Известно ли тебе, что направление полета мяча можно определить по звуку удара о клюшку?

– Но какое это имеет отношение…

– То же касается качества трости. Мне достаточно слышать свист, с каким она рассекает воздух, чтобы понять: трость рассчитана не на любителя.

– О’кей, – кивнул я.

– И еще…

– Что?

– Не ты ли говорил, что он повсюду появляется со своим инструментом?

– Именно.

– Тогда он использовал ее не один раз. Есть ли в Швеции БДСМ-салоны?

– То есть места, где можно продемонстрировать свою трость? – уточнил я.

– Да, или так…

Недолго думая, я кивнул.

– Тогда их стоит проверить, и не только в Швеции. В Дании, Германии, Англии… Убежден, он везде таскает ее с собой. Такой инструмент не игрушка.

Я сидел в баре «Уголок Джимми» с бутылкой «Хайнекена».

За окном шел дождь. Стоило очередному посетителю задержаться в дверях дольше, чем следовало, и промозглый ветер проникал в зал, словно непогода выжидала момент.

Влажность усиливала запахи – застарелого пива, мокрой одежды и парфюмерии, казавшейся дешевой, даже если на самом деле она была дорогой.

Я шел под зонтом, но вымок с головы до пят и ругал себя последними словами за то, что пренебрег водоотталкивающим спреем.

Сейчас не принято курить в общественных местах, но готов поклясться, стены и мебель этого зала насквозь пропитались дымом многих и многих тысяч сигарет, который проявлялся от влажности.

«Уголок Джимми» располагался на Сорок четвертой улице, неподалеку от Таймс-сквер. Рядом находилось заведение фастфуда под названием «Вирджилс реал барбекю». Сейчас большинство подобных кафе рассчитано на туристов и офисный планктон – так называемый простой люд, – и выглядят они совершенно одинаково. Однако интерьеры «Уголка Джимми» оставались верны старому стилю.

Бар представлял собой вытянутое, наподобие коридора, помещение со стойкой, стены которого украшали вырезки из газет на тему бокса и афиши с портретами боксеров. Я с удовлетворением узнал Роя-Джонса-младшего, видел его на ринге несколько раз. Этот спортсмен сразу мне понравился, и я очень радовался его серебряной медали на Олимпиаде в Сеуле в 1988 году.

Насколько помню, ему не засчитали победу в финальном поединке с представителем Южной Кореи – вопиющая несправедливость и самый крупный скандал чемпионата, после обвинения Бена Джонсона в использовании допинга. Рой-Джонс-младший перешел в разряд профессионалов и скоро снискал себе славу лучшего боксера мира.

Однако никакой Бренды Фарр не наблюдалось.

Места возле двери занимала пара, отдыхавшая после работы. Перед обоими стояло по бокалу мартини, но мужчина и женщина видели только друг друга. Они целовались, правая рука мужчины шарила у женщины между ног. Он был в костюме, при галстуке. Она – в строгом платье, с шарфиком, конечно же, от «Шанель».

Мне показалось, что между собой персонал общался по-русски.

Когда я спускался к Пятой авеню, дождь усилился. Все такси разъехались, поэтому я пошел до Таймс-сквер пешком. Здесь находилось кафе «Эн-дэ-труа», одно время считавшееся богемным. Потреты рок-звезд, киноактеров, политиков до сих пор висели на стенах. Теперь все это было малоинтересно, как и остальное на Таймс-сквер.

Я занял столик у окна, заказал стейк и позвонил Арне Йонссону, не задумываясь, который час в Швеции.

– Так уж обязательно будить старого человека посреди ночи? – пробурчал Арне.

– Вы уже легли?

– Можно сказать и так.

– Вы спали?

– Черт возьми, я имею на это право! Чего ты хочешь?

Я рассказал ему о фильме, добавил, что мог бы послать его Арне, будь у него компьютер или мобильный телефон, но я и без того убежден, что женщина в парике и очках – Юстина Каспршик. Потом сообщил ему о случае в Южной Африке, доказывающем, что «экзекутор» не угомонился.