Книга Золотой пергамент, страница 9 – Марина Клингенберг

— А в чем? — с надеждой посмотрел на него Юан. — Я бы все выдержал, но это все же как-то несправедливо.

— Гволкхмэй просто разозлился, как обычно, — улыбнулся Кристиан. — Ты же знаешь, как действует на него Балиан.

Они рассмеялись, и даже Балиан не удержался. Всем в Эндерглиде было известно, что вспыльчивый Гволкхмэй по-своему любит и ценит его, только вот эта любовь причудливым образом сочеталась с частым желанием прибить чересчур наглого стража. Он один позволял себе фамильярничать и переругиваться с властями, от чего последние, разумеется, были не в восторге. Впрочем, многие не раз и не два замечали, что, пропади вдруг Балиан, в Эндерглиде станет скучновато.

— В общем, его можно понять, — продолжил Кристиан, когда Балиан и Юан отсмеялись. — Дело-то на самом деле очень серьезное. У Гволкхмэя после всего случившегося просто нервов не хватило все нормально разъяснить: ведь Балиан, конечно, стал бы с ним препираться вместо того, чтобы пообещать выполнить все в лучшем виде.

— Выполнить что? — с подозрением покосился на него Балиан, отбирая у Юана молоко и подвигая взамен кубок с вином, которое он ненавидел.

— Вернуть то, что было украдено, — Кристиан поменял кубки обратно.

— Но что было украдено, Кристиан? — спросил Юан. — Я не знаю, что хранится за Вратами.

— Я тоже, — подхватил Балиан, обрадованный, что младший брат в кои-то веки осведомлен не лучше него.

Кристиан некоторое время молчал, отдавая должное вечерней трапезе. В конце концов, Балиан не выдержал и, треснув кулаком по столу, рявкнул:

— Хватит жрать! Успеешь!

— Кто бы говорил, — оставался невозмутимым Кристиан.

Он отодвинул от себя опустевшую тарелку и, подумав, сказал:

— Только никому ни слова. Мало нам неприятностей.

— Говори уже! — грянул Балиан. — Во-первых, я должен выяснить, за что меня сослали в это ужасное место, во-вторых, надо же знать, что искать!

— Не что, а кого, — уточнил Кристиан. — Будь уверен, похитители без присмотра сокровище не оставят.

— Ну, скажи же! — уже весь извелся от нетерпения и Юан.

Кристиан чуть заметно улыбнулся и, наконец, сжалился над братьями:

— Там хранится золотой пергамент.

— И все? — лицо Балиана разочарованно вытянулось, затем с потрясающей быстротой залилось краской негодования: — И из-за какого-то золота весь сыр-бор?

— Ну, в общем, да, — кивнул Кристиан. — С одной только поправкой. Все, что будет написано на этом пергаменте, обязательно сбудется.

— То есть, если я напишу, что я стал правителем Эндерглида, то так и будет? — развеселился Балиан.

— Именно.

Смех Балиана оборвался. Он наградил Кристиана недоверчивым взглядом.

— Быть того не может, — заявил он.

— Почему? — улыбнулся Кристиан.

— Потому что это какой-то бред! Если существует такая штука, то почему ей никто не пользуется? Почему ты ей не пользуешься? Ведь… Черт! — Балиан взволнованно забегал по комнате. — Ведь пока мы в Эндерглиде, Врата открыты! — его глаза хищно блеснули. — Если бы мы… И о чем мы раньше думали!

— Балиан, — Кристиан смотрел на него с сочувствием. — Во-первых, минуту назад ты не верил, что такое возможно. Во-вторых, почему стражи и хранители всегда пользуются полным доверием своего правителя? И зачем, по-твоему, мы вообще охраняем Врата Рассвета?

— Чтобы народ туда-сюда не бегал, — заявил Балиан. — Я раз двадцать отгонял оттуда всякую ребятню, не говоря уже об отступниках, которые шарахаются по Этериолу.

— Но если все так просто, почему Гволкхмэй просто не напишет на этом пергаменте, что все хорошо и все счастливы? — спросил Юан.

— Потому что его украли, балда, — уверенно проговорил Балиан.

— Он мог раньше написать, что он никогда не будет украден, — надулся Юан.

— Не догадался, значит.

— На самом деле, все не так просто, — сказал Кристиан. — Нельзя вот так просто прописать великую истину — это может перевернуть все мироздание. Есть легенда, что некогда пергамент был создан, чтобы люди Этериола помогали людям Дилана, и лишь избранные единицы писали в нем пророчества. Но от этого было больше вреда, чем пользы, и, в конце концов, его использование запретили. Так что пергамента за Вратами сколько угодно. Единственное, что один человек может взять только один свиток. Именно поэтому Тристан сказал, что если пропало два — значит, похитителей было двое. Но когда-нибудь место все равно закончится, хотя проблем наделать могут, без сомнения, много. Вплоть до уничтожения мира, — Кристиан почему-то мечтательно посмотрел в потолок.

— Ладно, — не стал спорить Балиан. — В таком случае, скажи мне, почему на протяжении всей нашей чертовой жизни никто не прошел за Врата и не взял себе этот пергамент. Нет, ты погоди! — одернул он Юана, собирающегося что-то возразить. — Не все же такие доблестные стражи, как мы, — братья Балиана переглянулись и хмыкнули. — Согласитесь, обязательно должен был найтись кто-то, кто сунулся за Врата из любопытства! И чтобы он не взял себе такую штуку? Ни за что не поверю. Я бы взял.

— По себе людей не судят, — усмехнулся Кристиан. — Но даже если бы кто-нибудь и взял, остался бы ни с чем. Только с приговором от Гволкхмэя, — уточнил он. — Записи на этом пергаменте можно делать только особым золотым пером. Без него можешь хоть все пергаменты исписать, все останется ничего не значащими записями.

— Тогда я тем более не понимаю, из-за чего Гволкхмэй так взбесился, — досадливо фыркнул Балиан.

— Перья хранятся за Вратами Заката, — сказал Кристиан. — И, как вы понимаете, похитителями, скорее всего, были люди из Градерона.

На этот раз его слова вызвали более бурные эмоции. Балиан вздрогнул и резко повернулся к нему. Юан испуганно охнул.

— Но тогда… — прошептал он. — Это ведь… Это конец?

— Хочешь сказать, что Гволкхмэй отправил нас сюда, чтобы спасти? — резко спросил Балиан. — Ведь если это люди Градерона, они в первую очередь напишут, что Эндерглид или в их владениях, или что он вообще стерт с лица Этериола.

— Поверь, уж он бы нашел, кого спасти, — рассмеялся Кристиан. — Дело не в этом. Просто он надеется, что мы сможем вернуть наше сокровище, прежде чем случится что-нибудь серьезное.

На какое-то время в комнате воцарилась напряженная тишина. Потом Балиан вдруг, ударив ладонями об стол, вскочил на ноги с криком:

— Так чего же мы ждем! Чего ты раньше молчал! Пошли!

За пределами комнаты немедленно послышались требовательный стук и сдавленные ругательства — несчастные соседи братьев, тщетно пытающиеся уснуть, начали настойчиво проявлять недовольство.

— Сядь, — велел Кристиан. — И потише, а то нас выставят, несмотря на твою награду.