Онлайн книга «Миг бесконечности. Книга 2. Волшебный свет любви»
|
– Я все понимаю, начинайте. – Ну хорошо, – собралась та с духом: Как это мучительно и больно… Близок уж финал знакомый пьесы: Спрятавшись от всех, заледенеет Сердце заколдованной Принцессы. Только лишь душа ее согрелась, Только лишь растаяли сомненья – Зимние укутали метели В плащ из белоснежного забвенья. …Осень наигралась и украла, Все, что так нежданно подарила. И сказать «спасибо» не успела… И застыла… И опять застыла… – Ой, как здорово! – восторженно отреагировала Нина Георгиевна. – А еще? Читайте, читайте! Зеркальный блеск… Разбитое стекло… Пронзающая режущая рана: Коснулась – и мгновенно запекло. Но нет всей правды – нету и обмана. Застрявший лифт, две цифры на листке – Тускнеющее призрачное счастье. И падает еще одно стекло – Все краски прошлого смешались в одночасье! …Судьбы зазубрины. Осколки жития Никак соединяться не желают. Секунды истины, жестокость бытия… И так болит, что слезы выступают… – Бедная девочка! У вас, наверное, очень сложный период в жизни, если вот такие пронзительные строки – и из нового, – впечатлившись услышанным, посочувствовала Нина Георгиевна. – Это из-за развода с мужем? – Возможно… Я вас, наверное, уже утомила… – Ну что вы, милая! Я невероятно рада, что познакомилась с таким одаренным человеком, как вы, Катенька! Вы себя недооцениваете! – Вам правда нравится? – Катя зарделась от похвалы. – Еще как! И хочу послушать вас еще! Продолжайте! – Ну, тогда… Предлагаю перебраться в вашу комнату: вы приляжете, а я вам еще что-нибудь почитаю… Нина Георгиевна, а можно узнать, как вам удалось собрать такие редкие книги? – решилась спросить Катя. – Честно говоря, первый раз в жизни держала такое в руках. – Увы, это то немногое, что удалось сохранить моим родителям от своей библиотеки. Я расскажу, если вам интересно. – Очень интересно! – воодушевилась гостья. – Вы себе не представляете, как интересно!!! Вот только, Нина Георгиевна, я вас очень прошу: пойдемте в постель! – Уговорили, – улыбнувшись, сдалась женщина. – Но сначала захватим с собой несколько семейных альбомов из кабинета Сергея Николаевича… Около двенадцати ночи неожиданно зазвонил мобильный. Постелив себе по настоянию хозяйки в комнате сына, Катя аккуратно отложила раритетную книгу, которую ей позволили полистать, и недовольно покосилась на дисплей. Номер незнакомый, время для звонка довольно позднее. Скорее всего, кто-то ошибся. Однако звонивший был настойчив. Как бы он не разбудил Нину Георгиевну! – Да, я вас слушаю, – тихо ответила она. – Катя? Привет! Это Андрей Заяц, – послышалось в трубке. – Ты не спишь? Только что освободился, перезвонил Зине, она рассказала, что случилось, и дала твой номер. Что там у вас? – Здравствуй, Андрей. Нина Георгиевна уже спит. Давление нормализовалось, чувствует себя хорошо. Поужинали… Что еще рассказать? Поговорили, пообщались. В общем, все хорошо. – Ну слава богу! Дежурство тяжелое выдалось, даже покурить не мог выйти. И Саша, как специально, только завтра утром появится. В Польшу уехал, в гости к будущим родственникам. Но если что не так, я могу ребят попросить, кто-нибудь подскочит. – Среди ночи? Нет, не стоит. Правда, все в порядке. Не волнуйся. – Ладно. Номер мой забей, если что – звони. Или «скорую» вызывай. А ты… Ты как там оказалась? Ну, в смысле у Нины Георгиевны? Вадим попросил присмотреть? Он когда возвращается? – Зина сказала, что завтра. Но он меня ни о чем не просил, случайно все получилось. Так что… – Катя замялась, – просьба к тебе: не говори ему, что я была здесь. – Почему? – Ну, понимаешь… Не думаю, что ему это понравится. Мы давно не общались, и он может решить, что я ищу повод для продолжения… – Даже так? Ну, хорошо, как скажешь, – чувствовалось, что собеседник в некоторой растерянности. – Меня снова зовут в операционную. Я утром загляну, не возражаешь? – Как я могу возражать? Ты – друг Вадима, я здесь не хозяйка. Конечно, заезжай. И мне спокойнее будет оставить Нину Георгиевну. – Тогда до утра? – До утра. Спокойной ночи! – Ну вот… Теперь точно ночью глаз не удастся сомкнуть, – расстроился Андрей. – Это почему? – Примета у меня такая: если пожелали спокойной ночи – стопроцентно будет наоборот. – Извини, я не знала таких тонкостей. Тогда беспокойной ночи! – Тоже неправильно, – вздохнул собеседник. – А как тогда? – Просто: увидимся! – Хорошо: увидимся утром! – Ну вот, исправилась. Ладно, я побежал! Катя отключила телефон и, представив, как грузный Заяц бежит по больничному коридору, улыбнулась. «Хороший у Ладышева друг. Веселый, по жизни баламут, но верный, надежный… Пора укладываться. Кто бы мог подумать, что мне придется спать в комнате Вадима да еще на его кровати? Как это говорят: «Я сплю на новом месте, приснись жених невесте!» – грустно усмехнулась она, сняла очки и погасила бра над головой. – Можно только представить его реакцию, если узнает…» …Прилетев в Минск, Вадим заскочил на пять минут к матери, набрал на минутку Андрея и, не заезжая домой, сразу помчался в офис. До Нового года оставалось всего ничего, а дел, которые нужно завершить до его окончания, – воз и маленькая тележка. Но о том, что слетал во Франкфурт, он не сожалел. Морально поддержал Хильду, встретил с ней католическое Рождество. После того памятного разговора с Мартином он чувствовал особую ответственность за эту женщину. – …Вот еще почта. Хотите чашечку кофе? – который час подряд ворковала вокруг шефа Зиночка. – Нет, спасибо, – просматривая распечатанные конверты с аккуратно подколотыми бумагами, досадливо отмахнулся он. – Ты же знаешь, после четырех я кофе не пью. Не могла все это без меня разобрать? То же, что и год назад: поздравления, приглашения посетить те или иные бутики с обещанием немыслимых предновогодних скидок. И как только им становится известно, где работает материально обеспеченный потенциальный покупатель? – Зина, убери это, пожалуйста, – не выдержав, раздраженно отодвинул он кипу цветных флаеров. – И чтобы больше я их не видел! В который раз тебя прошу: фильтруй почту! Делать мне больше нечего, как тратить время на рекламные буклеты! На мой стол должны попадать только деловые бумаги! – Слушаюсь, Вадим Сергеевич, – надув губки, Зиночка сгребла почту, прижала к груди. – Ой! Для вас еще одно письмо есть, личное. Оно в сейфе, я сейчас, – вдруг спохватилась она и исчезла за дверью. |