Онлайн книга «В тенетах суккуба»
— Они сейчас вернутся, — сказал я, — не смогу без ненависти смотреть на твою мать. — А, ну их! — махнула дочь рукой, — пошли на Дон, здесь недалеко такие пляжи посреди реки! Давно хотела тебе показать. Мы продрались сквозь густые заросли, как будто специально скрывающие от людей сокровенные красоты природы, и я обалдел. В этом месте Дон раскрылся широкой поймой, огибая с обеих сторон большой песчаный остров. Отдельные ручейки реки разделяли песок на мелкие островки, в заводях ручейков виднелись коврики из белых цветов и зелёных листьев кувшинок, но сам остров был удивительно чистым и сиял натуральным золотым цветом. Красота природы заставила позабыть утреннюю ссору. Мы замерли, прижавшись, друг к другу, и ощутили, как Вечность переливается сквозь нас. Потом поплыли на остров. Лариса набирала из реки полный рот воды и отфыркивалась, пуская китовые фонтанчики. — Не захлебнись! — озаботился я. — Ой, какой противный портвейн! — сморщилась она. — Хоть отвадит шататься по злачным компаниям, — злорадно заметил я. На пляже девушка долго бродила по заводям и рвала кувшинки. Пока она щипала цветы, я поймал себя на мысли, что тоскливо смотрю в верховья Дона, где-то там, в Саратове живёт сейчас моя бывшая жена Таня, что она делает в это ясное летнее утро? До сегодняшнего дня я ни разу не вспомнил о ней после знакомства с Ларисой. Закрыв глаза, я погрузился в воспоминания о своей прошлой семейной жизни. Развели нас с Таней её контакты с «господами офицерами», служащими воинской части, охранявшей наш режимный город. Один из них, невзрачный и хромой, женатый и отец двух детей «запал» на Таню. Как всегда, принято у этих служителей Эроса и Вакха, женщину споили и капитан совершил с ней половой акт. Их отношения продолжались почти год в моём полном неведении. Татьяна забеременела от офицера и, испугавшись меня и огласки, уехала на родину в Саратов к матери, где сделала аборт. Узнал я о этой истории случайным образом. Как-то вечером в мою угловую квартирку на проходном месте города заскочила, но осторожно, на всякий случай вместе с малолетним сыном, Галка — близкая Танина подруга по работе. Галка была разведена, попивала, внешность имела сексапильную (так и хочется сказать «блядскую»!) и всегда улыбалась. Я, конечно, оказался ей рад, как близкому к Тане человеку, и выставил бутылку коньяку. Галка совсем засияла, и у нас наладился душевный разговор — долго я держал в себе молчаливую тоску по жене. — Да ты, я вижу, совсем расклеился, — пожалела меня Галка, выслушав мои нерадостные откровения. — Да уж, — согласился я. Галка помолчала. — А может, не стоит так страдать? — Любовь, Галка, любовь. Вина на мне, всё-таки я намного старше Татьяны. — Ох, не хотела я говорить! — сказала Галка опять после некоторого молчания. — У Таньки вина не меньше. — Всё это мать её, мать! — стукнул я рукой по столу, вспомнив, всегда настороженное отношение Таниной матери ко мне. — А Татьяна просто дурочка невинная, внушаемая. — Она не невинная! — вспыхнула непроизвольно Галка. Ничто так не задевает другую женщину, знающую свою слабость «на передок», как похвала невинности её подруг. Галка вздохнула, налила сама себе ещё коньяку и залпом выпив, вдруг решилась: — Изменяла она тебе! — Ну, это ты брось! — ошарашено возмутился я. Галка знала из прежних встреч, когда приходила к нам после работы вместе с Таней, что я недолюбливал их общение. Иногда обе были в подпитом состоянии. Подпитие это я относил за счёт Галкиного влияния, так как Таня склонностью к вину не страдала. Несколько раз я строго говорил с Галкой на эту тему, а, однажды, даже попросил «выйти вон!», на что, уходя со своей неизменной улыбкой, она загадочно усмехнулась: — Может быть, ты гонишь свою будущую любовь! Я тогда не придал этим словам значения, а сейчас, вспомнил и сказал: — На любовь мою рассчитываешь что ли, обсирая Татьяну? Галка схватила игравшего до того рядом детика за руку: — Пошли! Но я понял, что ядовитые семена сомнения уже буйно проросли внутри меня, и Галку, с её тайной, я так просто не отпущу. — Ладно, извини, погорячился. Рассказывай! — Нечего мне рассказывать! — сказала Галка, открывая дверь. — Тогда пойду тебя провожать! — быстро оделся я, прихватив новую непочатую бутылку с коньяком. Последнее обстоятельство сыграло свою роль, потому что Галка впустила меня в свою квартиру, хотя и молчала всю дорогу. Мы уединились на кухне, закрыв дверь в единственную комнату, в которой Галка положила спать сына на раскладной диван. Вторая бутылка коньяка разгорячила нас, секса я давно не имел, а Галка всё-таки была премиленькой, через час мы с ней целовались, но на все мои допросы по поводу неверности жены, она отвечала со смехом общими фразами: «Мужья всегда узнают последними!». Галкины губы были податливо мягки, целоваться с ней было приятно, а ко всему, засела мысль: «Ну, уж если трахну я тебя — всё расскажешь!» Когда она открыла дверь в комнату, чтобы посмотреть сына, я тихонько прошмыгнул за ней. Галка наклонилась над сыном, открыв моему обозрению волнующую задницу в коротких сиреневых трусиках. Я развернул её, обнял и засосал в поцелуе язычок плутовки, пахнущий коньяком, потом усадил её на диван и стремительно освободил шёлково гладкую попку от ненужных трусиков. — Нельзя на диване, — Дениску разбудим, — успела прошептать подруга семьи. Тут же я запечатал её мычащий ротик новым поцелуем и увлёк на пол, на ковёр. Кровь хлынула мне в голову от осознания давно не испытанного чувства — наступления момента обладания новой желанной женщиной. Как будто нет ничего необычного в том, что мужчина вводит свой орган, раздвигая им женские половые губы, но с этой красивой женщиной — это в первый раз, именно ради этого ощущения новизны мужчина готов на всё: изменить горячо любимой жене, предать друга, если эти желанные губы принадлежат жене друга, заключить любой союз с дьяволом, лишь бы почувствовать, наконец, ответные — робкие, но уже страстные сжимания своей плоти плотью женщины, отдающейся ему в ПЕРВЫЙ раз! Галка обладала развитой амортизирующей попой, такую гораздо приятнее накачивать на жёстком полу, а не в мягкой постели. Усилием опирающихся об пол ягодиц она сдавливала член, и он плотно входит во влагалище с восхитительным скрипом до касания головкой венчика матки. |