Книга Пирамида, страница 42 – Джеймс Роллинс

Один из пришельцев, очевидно главный, был немного выше остальных и единственный носил на груди большой серебряный крест.

— Монахи... — изумленно пролепетал Филипп.

Некоторые индейцы опустились перед незнакомцами на колени и склонились, чтобы получить благословение. Пока другие монахи возлагали ладони на головы рабочим и по-испански шептали молитвы, старший подошел к Филиппу.

Сбросив с головы капюшон, монах открыл волевое красивое лицо, окаймленное черными волосами.

— Мы услышали, что для вас настал час испытаний, сын мой, — сказал он. — Меня зовут отец Доминик Отера, и мы пришли предложить свою помощь.

Филипп удивленно заморгал глазами. Этот человек говорил по-английски! Он подавил желание броситься монаху на шею и вместо этого заставил себя произнести:

— Откуда... как вы...

Монах поднял руку.

— По пути в близлежащие деревушки мы повстречали индейцев, которых вы послали за помощью. Я отправил их в Виллакуачу предупредить власти, а пока мы пришли предложить вам молитвы и утешение в беде.

Филипп почувствовал, как полегчало на душе. Теперь рядом с ним другие, они говорят по-английски и могут разделить его заботы. Помимо воли он сбивчиво забормотал слова искренней благодарности.

Приблизившись, отец Отера приложил к его щеке прохладную ладонь.

— Успокойтесь, сын мой.

Прикосновение подействовало на Филиппа отрезвляюще.

— Да... да... что же это я? Вы проделали такой дальний путь и, наверное, проголодались и хотите пить.

Монах опустил лицо.

— Господь — единственная поддержка, которая нам нужна, но мы проявим невежливость, если откажемся от вашего гостеприимства.

Филипп простодушно кивнул. От радости у него едва не кружилась голова.

— Тогда прошу в мою палатку. У меня есть сок, вода, и можно быстро приготовить бутерброды.

— Очень любезно с вашей стороны. Там, вдали от палящего солнца, вы расскажете о том, что случилось с вашей группой.

Филипп повел монахов к палатке, заметив, что трое из них задержались с рабочими.

Отец Отера увидел, что Филипп остановился.

— Они придут позже. Дело Божье — превыше всего.

Оглянувшись, Филипп кивнул.

— Разумеется.

Вскоре вместе с монахом он уже сидел в своей палатке. Между ними на стуле стояла тарелка с ломтиками сыра и мяса. Два других монаха робко взяли стаканы со свежим соком гуавы и удалились в тень палатки, оставив отца Отеру и Филиппа наедине.

Попробовав угощение, монах благодарно вздохнул и откинулся на спинку парусинового кресла.

— Спасибо, очень вкусно. — Он положил ладони на колени и внимательно посмотрел на Филиппа. — А теперь расскажите, что здесь произошло? Чем мы можем помочь?

Филипп, потягивая сок, собирался с мыслями. Простые обязанности хозяина успокоили его нервы, но он обнаружил, что с трудом выдерживает взгляд монаха. В полумраке палатки глаза гостя казались абсолютно черными и проникали в самую душу. Филипп воспитывался как пресвитерианин, однако особой набожностью не отличался. Зато он почти осязаемо ощущал исходящую от сидевшего напротив человека власть. Возникшее поначалу чувство облегчения медленно сменялось беспокойством, связанным с присутствием незнакомца. Филипп понимал, что не может ему солгать: монах видел его насквозь.

Поставив стакан, аспирант начал рассказывать о предательстве Гила и последующем саботаже.

— ... А после взрыва храм продолжал рушиться сам по себе, увлекая застрявших в нем все глубже и глубже. Я ничем не мог им помочь.

Отец Отера кивнул, словно благословляя.

— Успокойтесь, сын мой. Вы не виноваты в этой беде.

Его слова придали Филиппу сил. Да, он и вправду сделал все, что мог. Выпрямившись, аспирант продолжил рассказ о том, как индейцы попытались прорыть шахту и как Сэм с остальными обнаружили за золотым идолом потайной туннель. Он даже описал найденный Сэмом ключ к статуе:

— Это золотой нож, который каким-то образом изменил форму.

При этих словах глаза монаха расширились, и он перебил собеседника:

— Золотой нож и скрытый проход в гору?

Голос святого отца зазвучал почему-то вкрадчивее и тише.

— Да, — неуверенно подтвердил Филипп.

Монах немного помолчал.

— Благодарите Бога за их спасение. По крайней мере, ваши друзья нашли безопасное укрытие. Господь всегда открывает путь для тех, у кого добрые сердца.

— Я надеюсь, что дня через два спасательная шахта будет закончена. Хорошо бы еще индейцы, которых я послал, привели подмогу...

Отец Отера неожиданно встал.

— Не бойтесь. Господь обо всех здесь позаботится.

Филипп поспешно поднялся со стула, собираясь проводить монаха.

Тот отмахнулся.

— Отдохните, Филипп, вы это заслужили. Защищая своих друзей, вы делали Божье дело.

Аспирант со вздохом опустился обратно на стул, а отец Отера, пригнувшись, вышел из палатки.

— Спасибо! — крикнул ему вслед Филипп.

Оставшись один, он ненадолго закрыл глаза. Теперь он сможет заснуть. Тяжкое бремя уже не так давило на его плечи, а сомнения в правильности действий оказались разрешены.

Филипп посмотрел на закрытый полог палатки, вспоминая об исходившей от незнакомца ауре власти.

Наверное, отец Отера по-настоящему набожный человек.

* * *

Вдалеке от палаток, у кромки леса, отец Отера встретился с остальными монахами. Он с трудом унял дрожь в пальцах. Неужели это правда? После стольких лет?

Один из монахов порылся в своем рюкзаке, выудил оттуда рацию и передал Отере. Тот отошел на несколько шагов, под деревья, и, настроившись на нужный канал, связался со своим руководителем.

— Контакт налажен. Прием, — проговорил Отера по-испански.

После короткой полосы помех послышался быстрый ответ:

— Ваше мнение?

— Благоприятное. Место, похоже, золотое. Повторяю: золотое.

Отец Отера кратко изложил то, что узнал от бледного аспиранта. Даже сквозь помехи он услышал изумленное восклицание и произнесенные шепотом испанские слова:

— El Sangre del Diablo.

При одном упоминании этого имени отец Отера содрогнулся.

— Ваши приказания?

— Подружитесь с аспирантом. Завоюйте его доверие. Потом займитесь рабочими. Проройте ход в туннель. — После длинной паузы послышались заключительные слова приказа: — Когда контакт будет налажен, произведите зачистку... основательную.