Онлайн книга «Зандр»
|
– Здесь, – почти сразу ответил Гарик. – Видишь над дворцом двухцветную тряпку? Это его личный штандарт. «Мог ли я догадаться, что будет дальше? Наверное. Даже не так: я обязан был догадаться, поскольку получил все возможные подсказки. Назвавшись, дотовец бросил карты на стол, а расспросы на Нижнем Балконе должны были рассеять последние сомнения, но я отказывался соображать. Потому что не хотел. Потому что в глубине души понял, для чего Белый Равнодушный шёл на Майдабрежье, и жаждал увидеть, что он сделает с Безнадёгой. Что уготовил человек, чьим именем пугают детей, месту, которое проклинают даже падлы. Что он сделает с уникальной мерзостью, претендующей на титул главной грязи Зандра. Я догадывался, что увижу невероятное. Я хотел, чтобы Безнадёга исчезла…» (Удалённые комментарии к вложениям Гарика Визиря) Тоненький, но от того невозможно пронзительный вой… Противный… Въедливый… Царапающий сердце даже Равнодушному. – Почему ему не заткнули рот? – недовольно спросил дотовец. – Из милосердия? – Хотя бы. – Вот ты и ответил на свой вопрос, – угрюмо ответил Визирь. – Ты в Безнадёге, Тредер, забудь слово «милосердие». – Да, пожалуй, погорячился… – Вой… – Почему его не заткнули? – Он приговорён. – А мы? – Мы должны видеть и слышать, потому что в этом заключается воспитательный эффект. – Разведчик помолчал. – Если кто-нибудь из мальчиков Арсения проявит слабость, как ты сейчас, им заинтересуются. И, возможно, он станет следующим. – Ещё одна пауза. – Здесь выживают только те, кто ухмыляется, услышав голос умирающего человека. Окна комнаты, которую им определили в таверне, выходили на главную площадь аттракциона, на которой как раз проходила очередная экзекуция. Впрочем, комби объяснил, что «как раз» определение неверное: убивали на площади едва ли не постоянно. Конкретно сейчас приговорённого забивали розгами, обыкновенными гибкими прутиками: сменяя друг друга, палачи постепенно рассекали несчастному плоть, добираясь до кости. Не спеша. Со смаком. Смеялись, выпивали, меняли друг друга, предлагали принять участие всем прохожим, и мало кто отказывался. – Они больны, – мрачно произнёс дотовец. – Их недуг – ненависть и жестокость – неизлечимы. – Ты – Белый Равнодушный. Тебе приходилось отправлять на смерть тысячи людей. – Тысячи больных, – поправил Гарика седой. – Не только. На миг Визирю показалось, что дотовец его ударит. Но только на миг. Равнодушный понимал, что насилием лишь подтвердит заявление разведчика, и сдержанно, но с необычайным достоинством ответил: – Я горжусь тем, что делал, комби, и тем, что делает Санитарный Спецназ. Мы никогда и никому не отказываем в помощи. Мы приходим, лечим, теряем врачей… Десятки моих врачей умерли, но не бросили пациентов… Мы спасаем. – Белый пронзительно посмотрел на разведчика. – Но мы не имеем права рисковать, и потому… – За спинами врачей всегда стоишь ты, – закончил за него Гарик. – Да. Начальник Карантинного управления. Единственный, кроме генерала Дота, человек, имеющий право объявить о прекращении эпидемии. Ответственный за смерть такого количества людей, что Арсений Шериф с его маниакальным зверством выглядел на фоне Равнодушного жалким, недостойным упоминания любителем. Спасший такое количество людей, что ему следовало бы поставить памятник из чистого золота. – Извини меня, – неожиданно произнёс Визирь. Однако ответ разведчику пришел не от дотовца. – Он давно перестал обижаться на подобные обвинения. Грудной, чуть хрипловатый и очень приятный женский голос. «Неужели?!» Гарик резко обернулся и замер, поражённый произошедшей с Надирой переменой: исчезла одутловатость, мышцы подтянулись, и лицо, только что «расфокусированное», вдруг задышало жизнью и энергией. Как будто бы из ничего появилась красивая линию губ, безвольный рот стал строгим, а взгляд – осмысленным, уверенным и слегка насмешливым. – Тебе нужно вколоть антидот. – Равнодушный бросил Визирю шприц и принялся снимать киберпротез. – Если хочешь жить, конечно. – Сначала ему нужно прийти в себя, – рассмеялась девушка, раскрывая рюкзак. – Кстати, меня зовут Кабира Мата. – Очень приятно, – промямлил комби. – Мне тоже, красавчик. Белый протянул спутнице киберпротез, и Гарик понял две важные вещи. Первая: внешнее устройство в действительности принадлежит девушке, оно село на её правую руку как влитое. Второе: протез нужен Кабире вовсе не потому, что она инвалид, а по той простой причине, что никто на свете, включая самых крепких воинов Цирка Уродов, не мог стрелять из «Толстого Мэга» без дополнительных приспособлений. А «Толстый Мэг» как раз явился из рюкзака. Человек, чьим именем пугали детей, привёл в Безнадёгу одну из тех, чьими именами пугали взрослых: перед ошарашенным Визирем стояла полностью экипированная убийца из синдиката «Анархия». «Белый не оставил мне выбора, но я не в обиде. Он не мог поступить иначе. Он слишком хорошо всё продумал и слишком сильно желал достичь цели. Он извинился, объяснил свои мотивы и свой план, после чего отдал мне Атлас Двузубой Мэри и все радиотаблы, что у него оставались. И снова извинился. За то, что мне придётся рискнуть жизнью. Впрочем… Выбора, как я уже написал, у меня не было…» (Удалённые комментарии к вложениям Гарика Визиря) – Если у меня не выгорит, Арсений тебя убьёт, – негромко произнёс Равнодушный. – Он не будет спрашивать, знал ты или нет. Просто убьёт. – Я не мальчик, я всё понимаю, – мрачно отозвался Визирь и кивнул стоящему у ворот дворца падальщику: – Привет, Ярось. – Снова притащился? – вместо ответа хмыкнул тот. – Мне у вас нравится. Несмотря на внутреннее напряжение, Гарику удавалось держать себя в руках и общаться с остановившим их бойцом предельно спокойно. Как бывало обычно. Ничем не выдавая того, что они явились во дворец отнюдь не с добрыми намерениями. – Что за терпила с тобой? – Путешественник. Хочет к зигенам пробраться. – Ты ещё скажи: турист, – заржал падла, неожиданно вспомнивший древнее, забытое после Времени Света слово. Откуда оно только всплыло в простом, как пыль, мозгу Ярося? Но всплыло, и потому пришлось поддержать веселье. Мужчины сдержанно посмеялись, однако замолчали, услышав следующий вопрос падлы: |