Онлайн книга «Зандр»
|
– Оттягиваешь момент триумфа? Эмир бы вздрогнул, услышь он голос внезапно, обязательно бы вздрогнул, несмотря на выдержку и знаменитое хладнокровие, но, к счастью, Саид услышал лёгкие шаги и успел подготовиться. Поэтому не вздрогнул, а усмехнулся. Не оборачиваясь. – Ты исполнил свою мечту. – Женщина встала рядом и тоже посмотрела на город. – Это не мечта, а просто цель. – Он кашлянул и повторил: – Стратегическая цель. – О чём же ты мечтаешь? – Не важно. Она не видела выражения лица эмира и поэтому отреагировала спокойно: – Как скажешь. – И застегнула элегантный жакет – на скалу налетел зябкий ветер. И улыбнулась. Небрежно. Красиво. Саид ни за что не обратился бы к её помощи, если бы мог взять город своими силами, но – увы. Эмир просчитал все возможные варианты военной операции, однако Дальнеград был слишком хорошо укреплён, гарнизон состоял из запредельно мотивированных солдат, которых натаскивали спецы с далёкого Русского Севера, и в штабе эмира посчитали, что потери будут неприемлемыми. Саид не захотел гробить треть армии на один, пусть и стратегически важный город, поскольку с юга его подпирали весьма не дружественные падальщики хана Мишико. Однако Дальнеград был нужен, и Саид нанял специалиста. Заплатил огромные деньги, сам выбрал вирус… Организовал управляемую эпидемию. Так она её назвала: управляемая эпидемия. Неделя инкубационного периода, затем активная фаза – три дня. Затем вирус погибает, но люди продолжают умирать – они слишком слабы, чтобы противостоять запущенному механизму разрушения. Десять дней, и город оказывается в руках армии эмира Саида… Так обещала Лаура. И не обманула. Информация об эпидемии, которую распространили его же люди, позволила эмиру войти на чужую территорию, выставить кордоны и безнаказанно истреблять всех, кто пытался покинуть Дальнеград. И теперь, спустя десять дней, Саид пришёл, чтобы взять обезлюдевший город. Но не мог смотреть на присланное разведчиками видео. Нет, мог, конечно, смотрел и даже отпустил пару шуток, тут же подхваченных подчинёнными, но внутри у него всё сжималось. Наверное, не до конца умершая душа. – Мои люди боятся идти туда, – пробурчал он, по-прежнему не обращая внимания на зябкий ветер. – И совершенно напрасно, – усмехнулась она, мельком взглянув на изящные наручные часики. Золотые. Превосходно гармонирующие с её сегодняшним ювелирным комплектом. Все те дни, что она провела с эмиром, Лаура выглядела и одевалась так, словно не было никакого Времени Света, а вокруг расстилался не Зандр, а Лазурный берег в самом своём расцвете. Она могла себе позволить быть роскошной и позволяла: пила старое вино, а не бухло, что гнали сейчас, пользовалась косметикой и каждый день принимала ванну. Её костюмы поражали, и многие из них были пошиты после Времени Света – у Лауры был собственный кутюрье. – Почему напрасно? – Потому что я сказала – вирус погибнет. – Он погиб? – Да. Так он сконструирован. – Ваши слова моих людей не убедят. – А вас? – мягко осведомилась женщина. – В смысле? Он не удержался – повернул голову и наткнулся на спокойный, чуть насмешливый взгляд чарующих ореховых глаз. – Вы мне верите? Небрежная улыбка. Такая красивая и такая омерзительная… Сейчас омерзительная. Сейчас ему вдруг захотелось убить её за эту улыбку, но… Саид умел справляться с гневом и понял, что предлагает Лаура: если он согласится, его авторитет поднимется до небес. – Первым войти в город? – Вместе: вы и я. – Улыбка стала чуть шире. А в глазах мелькнула сумасшедшая искорка: женщину завела идея. – Рискнём? – Там остались люди? Не хватало ещё попасть под пулемётную очередь. Или гранатомётный выстрел. Саид был воином, но не любил напрасный риск. – Заключая контракт, вы потребовали обеспечить стопроцентную зачистку. Я обеспечила. Убила всех. Он снова посмотрел на город и – впервые за весь день – улыбнулся по-настоящему, от души: – Едем! Но отправиться вдвоём не получилось: как ни странно, комендантский взвод эмира, его личные телохранители, все до одного вызвались сопровождать повелителя в город. И так же, как Саид и Лаура – без защитных костюмов, в обыкновенной боевой сбруе. Нервничали, по лицам было видно, что нервничают, дёргаются, но дело своё делали чётко: окружили важных персон живым щитом, устроили внешнее оцепление, в общем – по всем правилам. И ничем, ни жестом, ни взглядом, не показывали, что их раздражает медленно бредущая по улицам парочка. Саид, говоря откровенно, тоже ограничился бы торопливым проходом по нескольким кварталам, но не мог потерять лицо в присутствии женщины, а Лаура… Лаура устроила самый настоящий отчёт, подробно показывая эмиру результат действия вируса. Она не издевалась над жертвами, не глумилась, не фотографировалась с ними, но гордилась проделанной работой и не гнушалась лично переворачивать мёртвых, демонстрируя отпадающие конечности и жуткие язвы на холодных телах. А Саид смотрел. И думал, что единственная защита, которую сейчас позволила себе красивая безжалостная тварь с ореховыми глазами – тонкие медицинские перчатки. И всё. И больше ничего не надо, потому что вирус погиб. Потому что он был так сконструирован. Красивой безжалостной тварью с ореховыми глазами. – Почему тебя никто не убил? – спросил он вдруг. И Лаура его поняла. Оставила очередное тело – отпустила, вернув его в пыль улицы, – перешагнула, приблизившись к эмиру, снова улыбнулась и ответила: – Почему ты думаешь, что ничем не заражён? И отвернулась, потому что в глазах Саида появился страх, видеть который она не имела права. Она знала, что страх есть, но не должна была его видеть: взбесившись, эмир мог броситься на неё, не задумываясь о последствиях. – Я заражён? – Я уезжаю сегодня. А Дальнеград теперь твой… Она не обернулась, но он знал, что она улыбается. Смотрит на усеянные трупами улицы и улыбается. И ещё эмир знал, что боится её, ослепительно красивую женщину с чудными ореховыми глазами. * * * «Кто-то и где-то сказал, что быть человеком – это верить в невозможное и не замечать очевидное. Именно так. Я не помню, каким образом это утверждение поселилось в моей голове, но поселилось оно давно, и я тысячи раз убеждался в его истинности. Любой человек, даже умный и прагматичный, в какой-то момент начинает верить в чудо. Или в Бога… |