Книга Вспомни, что будет, страница 21 – Роберт Дж. Сойер

Лицо Фрау Дрешер стало белым, как снег на вершине Монблана.

— Mein Gott! — воскликнула она. — Mein Gott!

— Вы должны позволить мне поговорить с Мутом, — заявил Тео. — Он узнал меня, то есть его видение было каким-то образом связано со мной.

— Но он всего лишь маленький мальчик.

— Понимаю… Но у него есть информация о моем убийстве. Мне необходимо знать то, что знает он.

— Ребенок не может хоть что-то в этом понимать.

— Прошу вас, фрау Дрешер. Пожалуйста. Речь идет о моей жизни.

— Он не станет говорить о своем… видении, — покачала головой женщина. — Оно его явно напугало, однако говорить о нем мальчик не желает.

— Пожалуйста. Я должен узнать, что он видел.

— Идите за мной, — неохотно бросила фрау Дрешер и начала подниматься по лестнице.

Тео, отстав на несколько ступенек, последовал за ней. Наверху было четыре комнаты; двери трех из них (двух спален и ванной) были открыты. К закрытой двери четвертой комнаты был приколот плакат из старого фильма «Роки». Фрау Дрешер знаком велела Тео отойти назад, что он и сделал.

— Мут! Мут, это мама. Можно войти? — постучала в дверь фрау Дрешер.

Ответа не последовало.

Фрау Дрешер осторожно повернула латунную дверную ручку и робко приоткрыла дверь.

— Мут?

Послышался приглушенный голос. Похоже, мальчик лежал на кровати, уткнувшись лицом в подушку.

— А тот дядя уже ушел?

— Он не войдет. Обещаю. — Пауза. — А ты его знаешь? Откуда?

— Я видел его лицо. Подбородок…

— Где ты его видел?

— В комнате. Он на кровати лежал. — Пауза. — Только это была не кровать. Она была железная. И в ней была такая штука… вроде той, на которой ты подаешь жаркое.

— Противень? Поднос? — спросила фрау Дрешер.

— У него глаза были закрыты, но это был он, и…

— И что? — Молчание. — Ты можешь мне сказать, Мут. Не бойся.

— На нем не было ни рубашки, ни брюк. А еще там стоял один дядя в белом халате. Мы такие надеваем, когда у нас урок рисования. А у этого дяди был нож, и он…

Тео, стоявший в коридоре, затаил дыхание.

— У него был нож, и он… и он…

«Вскрывал мое тело», — подумал Тео. Вскрытие. Детектив наблюдал за тем, как патологоанатом проводит вскрытие.

— Так страшно было, — прошептал Мут.

Тео тихонько шагнул вперед и встал чуть позади фрау Дрешер.

Мальчик действительно лежал на кровати, уткнувшись в подушку.

— Мут, — очень тихо произнес Тео. — Мут, мне страшно жаль, что ты это видел, но… но мне очень нужно знать. Я должен узнать, что говорил тебе тот человек.

— Не хочу про это говорить, — ответил мальчик.

— Понимаю… Понимаю. Но для меня это очень важно. Пожалуйста, Мут. Пожалуйста. Тот человек в белом халате — это был врач. Прошу тебя, скажи, что он говорил.

— Сказать? — спросил мальчик, повернув голову к матери. — Мне обязательно про это говорить?

По ее лицу Тео видел, какая борьба идет сейчас у нее в душе. С одной стороны, ей хотелось оградить сына от неприятного разговора, а с другой — она понимала, что на карту поставлено нечто гораздо более важное. Наконец она решилась:

— Нет, не обязательно, Мут. Но это может помочь. — Она прошла по комнате, села на краешек кровати и погладила сына по коротко стриженным светлым волосам. — Понимаешь, герр Прокопидес… У него большие неприятности. Кто-то хочет его убить. Но возможно, ты мог бы помочь. И помешать этому. Ведь ты не хочешь, чтобы его убили, Мут?

Теперь пришла очередь мальчика разобраться со своими мыслями и чувствами.

— Наверное, да, — наконец выдавил он, приподнял голову и, взглянув на Тео, быстро отвернулся. — Он волосы красит. А на самом деле они седые.

Тео кивнул. Маленький Хельмут не в состоянии был все понять. Да и как он мог?! Семилетний мальчик неожиданно оторвался от привычной обстановки, привычного окружения: своего класса, детской площадки… А может быть, Флэшфорвард настиг его здесь, в этой комнате. И прямо отсюда он перенесся в морг и увидел, как вскрывают человеческое тело, увидел, как на поддон стекает густая темная кровь.

— Пожалуйста, — попросил Тео. — Обещаю: больше не буду красить волосы.

Мальчик еще немного помолчал, а потом начал говорить. Нерешительно и прерывисто.

— Они произносили много умных слов. Я почти ничего не понял.

— Они разговаривали по-французски?

— Нет. По-немецки. У другого дяди не было акцента, как и у меня.

Тео едва заметно улыбнулся. На самом деле акцент у юного Мута был, и еще какой. Как бы то ни было, две трети жителей Швейцарии обычно говорили по-немецки и только восемнадцать процентов — по-французски. Женева находилась во франкоговорящей части страны, но люди, для которых немецкий язык был родным, дома пользовались именно им.

— Они что-нибудь говорили о входном отверстии? — спросил Тео.

— О чем?

— О входном отверстии. — Тео говорил с Мутом по-французски и надеялся, что правильно употребил слова. — Ну, знаешь, дырочка от пули.

— От пуль, — сказал мальчик.

— Не понял?

— От пуль. Их было три штуки. — Мут посмотрел на мать: — Так сказал дядя в белом халате.

«Три пули, — подумал Тео. — Кто-то просто жаждал меня прикончить».

— А они говорили о том, куда попали эти пули?

— В грудь.

«Значит, я должен был видеть убийцу», — подумал Тео.

— Ты еще что-нибудь помнишь?

— Я там… что-то сказал, — пробормотал Мут.

— Что?

— Ну, то есть… Так казалось, будто я говорю. Только голос был не мой. Низкий такой.

Взрослый голос. Естественно, низкий.

— И что ты сказал?

— Что вас застрелили с близкого расстояния.

— Как ты об этом узнал?

— Да не знал я ничего. И почему так сказал, тоже не знаю. Просто слова у меня изо рта вылетали.

— А патологоанатом — этот дядя в белом халате — он что-нибудь тебе ответил?

Мальчик сел на кровати, повернувшись лицом к матери и Тео.

— Нет. Он только кивнул. Будто согласился со мной.

— Ну хорошо. Он сказал что-нибудь такое, из-за чего ты ответил, что стреляли с близкого расстояния.

— Не могу понять, — признался Мут. — Мам, а мне обязательно про это говорить?

— Пожалуйста, — ласково улыбнулась фрау Дрешер. — На десерт будет мороженое. Пожалуйста, помоги этому хорошему дяде. Поговори с ним еще несколько минут.