Онлайн книга «Клеймо смерти»
|
Сходство с музеем дополняли несколько бюстов на расставленных по комнате постаментах. Внимание Фрейн привлек один, изображавший мужчину со странным, эллиптической формы, лысым черепом и бородой, напоминающей пламя. – Прежде всего – не навреди! – Тон доктора изменился. Вздрогнув от неожиданности, Фрейя оглянулась и увидела, что доктор прикрыл ладонью трубку и смотрит на нее с почти детским лукавством. – Не навреди? – растерянно повторила она. – Гиппократ! Это на него вы смотрите. Как говорится, старый мудрый филин. Врачи по всему миру принимают клятву Гиппократа, обещая заниматься своим делом честно и все такое. Вообще-то принцип «Не навреди» сформулировал не Гиппократ, а живший в девятнадцатом веке хирург Томас Инман. – А!.. – Я сейчас закончу. – Он показал на телефон. – У меня там одна очень расстроенная леди, и мне надо подождать, пока она поговорит со своей матерью. Да, Гиппократ! Продолжая разговор по телефону, доктор изучал сидящую перед ним новую пациентку. Двадцать с небольшим. Одета консервативно. Красивое классическое лицо с глубокими карими глазами. Волосы разделены прямым пробором. Она напоминала ему актрису Джули Кристи, от которой он был без ума в юности. Напоминала она и кое-кого еще, воспоминание о ком отозвалось болью, а потому доктор задвинул его поглубже. Завершив наконец разговор, Эдвард Крисп широко улыбнулся. – Итак… Мы ведь не встречались раньше, верно? – Он посмотрел на экран компьютера, и ему пришлось приложить усилие, чтобы сосредоточиться. – Фрейя? – Нет, я не обращалась к вам раньше, – сказала Фрейя Нортроп. – Интересное имя, Нортроп. Хм-м-м. Нортроп Фрай. Читали его? Она рассеянно покачала головой. – Замечательный литературный критик! Написал несколько блестящих эссе о Томасе Элиоте. Весьма содействовал росту его популярности. И о Мильтоне тоже – о «Потерянном рае». – А… – все так же безучастно отозвалась Фрейя. – Его звали Герман. – А… Разговор получался довольно странным, и ее это немного обескуражило. Ее лучшая подруга Луиза Брайс сказала, что Крисп – замечательный доктор и такой забавный. Но Фрейе он казался скорее чудным, чем забавным. И еще она чувствовала, что раздражает его своим невежеством. – Т.С. Элиот, я о нем слышала. – «Бесплодная земля»? – Да, точно. – Знаете эту поэму? – Нет, не знаю. Мысли вернули Эдварда Криспа к прошлому вечеру. К прогулке с Кляксой по Лагуне. Зимой собак там можно выгуливать без поводка. И иногда вечером, когда уже темно, доктор отпускал Кляксу, свою белую дворнягу с черными пятнами по бокам, полученными лет десять назад, когда она была спасателем, справить нужду, где ей заблагорассудится, и не утруждал себя подборкой дерьма пластиковым пакетом или, как делают некоторые кретины-собачники, специальным совочком. Жуткая картина с женским черепом и фрагментами туловища, торчащими из ямы на развороченной дорожке, стояла перед глазами, и он никак не мог стереть ее. – «Бесплодная земля»? Голос молодой пациентки вернул его на землю. – «Я старею, старею, – процитировал он. – Надо брюки подвернуть поскорее». Фрейя Нортроп нахмурилась. – «Любовная песнь Дж. Альфреда Пруфрока», – сказал доктор и улыбнулся. – Но хватит. Извините, я сегодня немного не в форме. Увидел вчера кое-что ужасное и вот, расстроился. Я врач, я стараюсь помогать людям, а той бедняжке помочь уже не мог. Все, достаточно обо мне – давайте поговорим о вас. Почему вы здесь? – Мне рекомендовала вас Луиза Брайс. Я лишь недавно приехала в Брайтон из Лондона. – Ах да. Луиза, такая милая леди. Просто чудо. Ну конечно. Извините, я сегодня совершенно рассеянный. Но, разумеется, вам это слушать неинтересно. Так что привело вас сюда? – Он снова улыбнулся, и глаза его вдруг ожили и сверкнули. Держа перед собой элегантную черную ручку, доктор как будто смотрел на пациентку через нее. – Ну, вообще-то у меня ничего не болит… – Разумеется! Зачем идти к доктору, если что-то не так, верно? – Он заразительно улыбнулся. Она улыбнулась в ответ и немного расслабилась. – Действительно. Зачем? – Вот и я о том! Мне приятно видеть пациентов, которые чувствуют себя хорошо! Кому нужны больные пациенты? Они отнимают много времени, и это плохо отражается на мне. – Доктор Крисп постучал себя пальцем по груди. – Всегда приходите, когда чувствуете себя хорошо, ну как? Фрейя рассмеялась: – Договорились. – Отлично. Рад познакомиться, Фрейя! Всего хорошего. – Он сделал вид, что встает, чтобы попрощаться, потом снова сел и усмехнулся. – А теперь рассказывайте. Наконец-то! – Дело в том, что я познакомилась с парнем – поэтому и переехала сюда – и некоторое время не принимала таблеток, но теперь мне бы снова хотелось… Пауза затянулась. Он смотрел на нее как будто уже с другим выражением, напряженным и холодным, и ей вдруг стало не по себе. Уж не задела ли она его как-то за живое? Но потом доктор улыбнулся – широко, тепло, дружелюбно, – и улыбка осветила все его лицо. – Таблетки? Это все? – Да. – Вы планируете заниматься сексом с этим… парнем? – Вообще-то мы уже занимаемся сексом. Но… Он вскинул руки. – Осторожно! Слишком много информации! Хотите принимать таблетки – я ваш дилер! Никаких проблем. Вы молоды и очаровательны. Все что угодно, только обращайтесь ко мне. О’кей. Мне нужны кое-какие детали, а потом я вас осмотрю. Для начала расскажите мне что-нибудь из вашей медицинской карты. Покопавшись в памяти, Фрейя вспомнила, что в тринадцать лет перенесла аппендэктомию, в шестнадцать, катаясь на сноуборде, сломала плечо, в восемнадцать у нее был хламидиоз, а недавно – тут она смутилась и покраснела – случилась молочница. Он занес все в компьютер, причем, если только она не ошиблась, история ее венерических заболеваний доставила ему особенное удовольствие. А потом направил ее за ширму и попросил раздеться. Пока Фрейя Нортроп раздевалась, доктор Крисп перенес свои заметки на компьютер и посмотрел через комнату на зеленый экран. Покрутил ручку – шариковый кончик появился и спрятался. Тело в Лагуне не давало ему покоя. – Я готова, – сказала Фрейя. Эдвард Крисп продолжал смотреть на кончик ручки. – Фрейя Нортроп, – произнес он едва слышно. Ему нравилось это имя. Милая леди! Она определенно ему нравилась. |